Денис Жердин приоткрыл глаза с мыслью, что находится явно не дома и что что-то не так. Почему он лежит на холодном ламинатном полу? Почему простой свет от люстры так режет глаза? Неужели опять не рассчитал с алкоголем? Ведь сам себе обещал ничего кроме пива не пить. Всё в каком-то тумане. Голова болит, в ушах звон.
Сколько ж он вчера выпил? Да и вообще, что пил? Немного пива, чуток красного вина, а дальше – провал в памяти, пустота… Его рвало прямо с балкона. Вот это он точно помнит. Затем ещё пил вино…
И спрашивается, какого чёрта он голодным попёрся к Петьке Гедичу? Ведь мог после занятий сначала домой заскочить, пожрать нормально.
Денис попытался приподняться – не получилось из-за того, что голова тут же отозвалась нестерпимой болью. Правая рука притянула к глазам отвёртку. Откуда на ней и на пальцах засохшая кровь? Бред какой-то! Взгляд его скользнул дальше. Зрачки расширились ещё сильнее, и в голове застучали молоты – загромыхало в ушах и в висках.
То, что он увидел, не вмещалось ни в какие рамки его сознания. Этого не могло просто быть. Это неправда, это всё не наяву. Это кошмарный сон, и он обязательно сейчас проснётся.
Его всё-таки вырвало, правда, не понять чем. Желчью что ли? Желудок попытался выдавить из себя всё то, что ему было не по душе. Жёлтую пену и какую-то слизь.
Собрав всю волю в кулак, Жердин заставил себя приподняться. Не лежать же так вечно. Он на четвереньках дополз до стены и слезящимися глазами уставился на картину, которая не укладывалась в его мозгу. Перед ним, уткнувшись носом в пол, лежала Полина Дорина. Висок её, щека и шея, а также солидный участок пола возле головы были в засохшей почерневшей крови. Не трудно было догадаться, что по её виску и щеке лупили той самой отвёрткой, которую он до сих пор держал в руке.
«Неужели это сделал я?» – пронеслась мысль в голове Дениса. – «Глупость какая-то. Этого просто не может быть. Я на такое не способен».
Денис ещё раз обвёл взглядом зал, близ одной из стен которого он сидел на холодном паркетном полу. Вчера вечером они предусмотрительно скатали большой шерстяной ковёр с длинным ворсом, чтоб не пролить на него пиво или вино, и вынесли его в кладовку. А то Пете от родаков точно влетело бы, узнай они, что он в их отсутствие в квартире закатил студенческую вечеринку.
Денис застонал, понимая, что весь этот ужас перед его глазами – реальность. И от неё просто так никуда не денешься. Полина лежала возле чайного столика. Платье её задралось. Сквозь белые кружевные трусики просвечивались ягодицы. На чайном столике стояли полупустые тарелки с нарезками ветчины и сыра – остатки вчерашней закуски.
Чем же вчера для него завершился вечер? Почему он ничего не помнит и почему ему так плохо? Как бы он не напивался, что было в последнее время не редким случаем, ему никогда не было так хреново.
Он даже голову не может повернуть: такое ощущение, что она сразу же лопнет от перенапряжения. Сердце колошматит, что дурное. Его удары эхом разносятся по всему телу.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – проскулил Жердин.
Ему никто не откликнулся.
Куда все подевались? Куча вопросов и ни одного ответа.
Жесть самая настоящая. Стопроцентный приговор. Он убил человека – это тупик. Можно считать, что жизнь оборвалась. Причём так глупо. Его или посадят надолго, или расстреляют, к чёртовой матери!
Надо бежать. Кто знает, может быть, милиция уже едет сюда. Ведь неспроста он один в комнате. Его товарищи наверняка позвонили в милицию и ожидают её где-нибудь во дворе. Не будут же они сидеть с убийцей в одной квартире. Он бы тоже не сидел.
Оставив окровавленную отвёртку на полу, Денис, держась за стену, побрёл в сторону кухни. Шатало, как лодку в шторм. На затылок давила нечеловеческая боль. В висках стучало. Сердце прыгало вверх – вниз.
Шаг за шагом он приближался к выходу из комнаты. И неожиданно для него кого-то основательно вырвало в туалете, а затем ещё раз и ещё раз. Он это услышал и замер на секунду. Его взгляд вернулся к отвёртке. Надо стереть с неё отпечатки пальцев! Или вообще избавиться!
Денис метнулся к отвёртке и, не долго думая, швырнул её в открытую форточку, понадеявшись, что она временно затеряется в кустарнике за домом. Он её обязательно оттуда заберёт и избавится раз и навсегда. Только не сейчас, а когда представится для этого возможность. От таких резких спонтанных движений всё тело его прошибло потом, и он на какой-то миг почувствовал облегчение. А затем его вновь накрыла волна невыносимых ощущений.
Денис несмело заглянул на кухню и увидел за столом у окна Петьку Гедича. Тот держался за голову двумя руками и смотрел в одну точку.
– Ё-моё! – еле слышно твердил он, находясь в отрешённом состоянии. – Ё-моё! Ё-моё!
– Петя, что случилось?! – громко спросил Денис у парня с прыщавым лицом, с длинными патлами и очками на носу.
– Ты мудак! – завопил в ответ Гедич. – Вот что случилось!
– Тихо… тихо… не ори…
Петька сжал пальцы в кулаки так, что они аж захрустели.
– А ты мне не указывай, с-сука!
– Это я что ли?
