Я душа, обнаженная в этих стихах,
Душа обнаженная, горем убитая, одинокая,
Рассыпалась в нежных цветка лепестках,
То ли мака, ромашки, крокуса.
Душой могу стать бегущей волны,
Густого леса, крутого утеса.
Душа ветра, что бродит в садах
И ревом морей бушующих, уснет она
В горах, на равнинах, в пропастях.
Душа, что поклоняется в своих алтарях,
Боги нисходят к ее ослеплению,
Но не могут удержать в повиновении.
Душа, что порой закована в цепях
И возрождается в крови сердца
Каждый раз, разбитого в прах.
Душа, когда весной случится
Сказать зиме вернуться
И пасть белым покрывалом на полях.
Душа, что растворяется в снегах,
Чтобы весна заново окутала бы нас,
А в тоске вопиет о розах.
Душа, что в разбитых оковах
Дарует бабочкам свободу,
Скажет вам – libertad о вещах.
Душа, что умирает от благоухания в цветах,
И в силе останется изящной
До последнего вздоха и в этих строках.
Душа, что не знает о своих грехах,
Несет в себе противоречье,
С добром бывает не в ладах.
Душа, бытие которой – восхищенье,
Но тут же исчезает ее след.
Лишь только ощутит в руке прикосновение.
Душа, которой соответствия нигде нет.
Теперь, как ветер, воет, не ведая, куда бежит порой.
Душа, что кровоточит и бредит, теперь
Стать хочет лишь путеводною звездой.
