1. Глава первая: Вера
Глава первая: Вера
У всего в жизни бывает предел.
Это я поняла на втором курсе юридического, когда узнала, что за моими в легкую сдавшимися экзаменами у самого строго препода стоит… мой папа. Пока придирчивый старикашка чихвостил всю группу, мне «милостиво» разрешили сказать ровно три предложения на первый из трех вопросов и со словами «Все бы так учились!» отпустили на все четыре стороны. Нет, я, конечно, была еще той заучкой и никогда не прогуливала лекции, но проблема в том, что нас, таких заучек, на потоке было достаточно, а суровая чаша обошла только меня.
Помню, пришла домой, устроила родителям грандиозный скандал и со словами «Я буду жить самостоятельно!» выпорхнула из отчего гнезда. Налегке. В самый снежный и морозный январь за последние пятьдесят лет.
— Вера, мы с папой ждем тебя на юбилей, - говорит мама в трубку, пока я предаюсь внезапному приступу ностальгии. – Придут Семеновы. С сыном. И Волковы.
— Тоже с сыном? – не пытаюсь скрыть иронию. – Ма, а ты знаешь, как устраивались браки в средние века? Заказывали придворного художника, он рисовал портрет, и потенциальные супруги обменивались рукотворными фотками.
— Я совершенно не понимаю, куда ты клонишь, - степенно говорит мама. Сказывается прошлое пианистки: она даже в ванну входит как-то по-особенному, а уж у плиты точно как у рояля. – Это наши старые друзья, а Толик…
Толик, Толик… Что за Толик?
Я пытаюсь вспомнить сына Семеновых, но он у них, кажется, то ли Саша, то ли Сеня. В общем, точно не Толик. Значит, Толик у Волковых. Господи боже, это тот самый Толик, который в тридцать отрастил живот, словно в анекдоте про арбуз и сухой хвостик? Мое громкое «хмммм!» привлекает внимание прогуливающейся рядом женщины с коляской и ответное мамино:
— Толик очень над собой работает.
— У него фигура как у качка?
— Что? – переспрашивает мама, хоть мы обе знаем, что она достаточно придвинутая, чтобы понимать, о чем я.
Но все же не могу отказать себе в удовольствии и поддернуть ее острой шуткой.
— Ну, качка. Стал таким, как один из тех парней, на которых ты подписана в инстаграмм. Если так, то я, пожалуй, дам Толику шанс. Правда, кажется, у него еще были проблемы с кожей и желтые зубы…
— Он сейчас очень хорошо зарабатывает и вот-вот займет кресло своего отца.
— Я тоже сейчас неплохо зарабатываю, - не без удовольствия отвечаю я.
Нет, конечно, точно не так же, как Толик – его отец владеет долей в каком-то прибыльном бизнесе – но зато мне хватает на съемную «однушку» в хорошем районе, на нормальную одежду, косметику и даже остается, чтобы откладывать на машину. С последней, правда, ждать еще года три, но терпения у меня всегда было в избытке. Да и моя цель на конкретный сегодняшний день – все же не деньги. Работая на Клеймана, я получаю нечто гораздо большее – бесценный опыт. Год-другой – и займусь своей практикой, как взрослая. Жаль, что к тому времени родители точно заочно выдадут меня замуж. За кого-то вроде Толика. Бррррр!
— Я приду на юбилей, - взяв себя в руки, доброжелательно отвечаю я. В конце концов, я личная помощница Антона Клеймана, и за годы работы с ним у меня теперь железные нервы и стальное терпение. – Передай папе, что я его очень люблю.
Мама оттаивает, щебет на прощанье какую-то сентиментальную ерунду и, когда ее голос начинает дребезжать, я быстро прощаюсь и разрываю связь.
Нет, я очень люблю своих родителей, потому что кроме них у меня больше никого нет, и потому что, хоть они и одержимы желанием превратить меня в мужнюю почтенную домохозяйку с выводком детишек, именно мои родители сделали меня той, кто я есть: целеустремленной карьеристкой с несгибаемым характером. Если и есть что-то в этом мире, способное пошатнуть мою уверенность в себе, так это мамины слезы. Поэтому я принимаю их дозировано, чтобы не заржаветь и не сломаться внутри.
В офисе сегодня тихо – редкое явление. Я ставлю на стол стаканчик с крепким кофе для начальника, проверяю ежедневник, делаю несколько звонков – напоминаю клиентам о встречах и еще раз согласовываю время. Делаю свою повседневную работу. До новогодних праздников еще две недели, но я больше всего люблю именно это время: людям перед праздниками даже разводиться неохота. Хотя, конечно, экземпляры попадаются всякие.
Через полчаса я уже жалею о том, что позволила себе расслабиться. Начальник появляется в офисе злой, как черт и, наученная горьким опытом, я тихонько отсиживаюсь за своим рабочим столом, делая вид, что снова зубрю базу законов. На самом деле, у меня все от зубов отскакивает, и Антон это точно знает, как и то, что я никогда не буду валять дурака, если не переделала всю работу до последней бумажки.
— В три у нас будет посетительница, - говорит Антон, накидывая пиджак, чтобы выйти покурить. – Особенная.
Это что-то вроде кодового обозначения для особо нервных клиенток, с которыми нужно держаться максимально корректно и сухо, выдерживая самый деловой тон. Не люблю таких: обычно с ними больше всего проблем. Но кто я такая, чтобы давать советы Большому Б[1]?
Но эта клиентка превосходит даже мои самые «смелые» ожидания. Она врывается в офис в густом аромате корвалола и швыряет в меня соболиной шубой, которая весит столько, что я с трудом держусь на ногах. От шубы несет табачным дымом. Что у людей в голове? Портить шикарный мех такой дрянью.
