– Дальше не поеду, вылезай, – такси остановилось у конечной дачного автобуса. Единственный фонарь тускло освещал загончик от дождя из листового железа с нецензурными надписями и изображениями, которые Настя помнила с детства. Рядом с остановкой все еще стоял древний продуктовый магазин, наглухо запертый на ночь железными решетками. Здесь они с бабушкой каждый раз, приезжая на дачу, покупали свежий хлеб и конфеты. За заборами вдоль дороги темнели силуэты дачных домиков, за которыми двигалась на ветру черная стена леса. В этом месте асфальт заканчивался и дальше пришлось бы ехать по гравию.
Настя заозиралась по сторонам на заднем сиденье, вытянув шею, пригляделась: под навесом топтались две фигуры в темной одежде, оранжевые огоньки поочередно вспыхивали на уровне голов.
– До поворота хотя бы довезите, там недалеко поворот, – Настя пыталась сохранить спокойный вежливый тон.
– Не поеду, сказал же, колесо пробить – не хер делать, – грузный водитель, всю дорогу с ухмылкой разглядывавший Настю в зеркало заднего вида, теперь упорно смотрел в открытое окно.
Она выбралась из машины, вытянула большой пакет с кое-как запиханными вещами, аккуратно захлопнула дверь. Не оглядываясь на свист и невнятные комментарии со стороны остановки, с прямой спиной подошла к водительской двери.
– Не уезжайте пока, пожалуйста, минут пять хотя бы, я заплачу, – пыталась говорить бодрым тоном, сдерживаясь, чтобы не заплакать от унижения и беспомощности.
– Иди уже, три минуты постою, – голос водителя немного смягчился, но его улыбка совсем не понравилась Насте.
Бросила быстрый взгляд на остановку – никакого движения, парни стояли на месте и тихо переговаривались.
Прижав пакет к себе, она развернулась и, как могла быстро, зашагала в темноту. Стараясь не сорваться на бег, подумала – хорошо, что дома успела натянуть кроссовки и вообще одеться. Иногда приходилось убегать в чем была, когда Кирилл оказывался особенно не в духе.
Пошел холодный мелкий дождь.
Через несколько десятков метров, услышав резкий неразборчивый окрик, Настя оглянулась – парни враскачку подходили к машине. Двигатель заревел, машина с визгом развернулась и уехала, оставив Настю в почти полной темноте.
Под фонарем покачивались четыре неровные мужские фигуры.
Настя пошла быстрее, огромными шагами переставляя одеревеневшие ноги, в ушах тяжело стучало. Фонарик на телефоне включился с третьей попытки – пальцы не слушались.
Наконец-то поворот, подумала Настя, резко повернула направо, поскользнувшись на размякшей земле и понеслась по темному проезду, стараясь бежать по обочине, чтобы не хрустеть гравием. Дорога уходила вниз, дом был в самом конце длинного дачного проезда. Еще весной скорая увезла бабушку прямо с огорода с инсультом. По случайности соседка, заглянувшая поздороваться, увидела Людмилу Степановну, на четвереньках с перекошенным ртом ползущую к дому по рассаде помидоров. Настя в тот день обещала приехать помочь бабушке с посадками, но не получилось – была очень занята.
