Я привык к обобщениям и в этих статьях чаще пишу не о себе, а обо всём и о том, как я это в момент написания статьи понимал. Понимание проходит определённую эволюцию.
Но это именно статьи, а не письма родным, где не хотелось писать гадости.
Естественно моё мнение не истина в последней инстанции, но это именно то, о чём я думал и как видел в момент написания этой статьи. Статьи будут идти в хронологическом порядке по дате публикации, между статьями, я буду рассказывать то, что происходило не с Израилем, а лично со мной, Сергеем Ростовцевым и моей семьёй.
Постараюсь быть максимально честным. Но как получиться. А чтобы вы понимали, кто пишет эту статью, и с каких позиций начато понимание происходящего, я сейчас, постараюсь не очень длинно рассказать о себе.
Родился я в 1952 году. Кончил 10 классов школы №12 в Днепропетровске. Чуть не выгнали, но средний бал в аттестате 4. Тройки только по математике, и языку.
Сегодня это смешно, поскольку сегодня в среди своих сверстников и коллег, я лучший математик и собственно этим и зарабатывал себе на жизнь. Но об этом после.
В 1973году, в звании гвардии сержанта демобилизовался. Работал на радиозаводе, учился в техникуме телемеханики.
Тупым и инфантильным был до предела. В 1977 году создал окончательную модель Вселенной, написал несколько статей по эволюции брака, но в практической жизни был полностью уверен в том, что неписаных законов нет, а всё что написано в Законе должно исполнятся. Дебил, одним словом.
Вступил в КПСС, был изгнан из неё, а так же из профсоюзов (что уникально) и работы.
С 1982 студент университета. Биология. Ихтиология. И работать начал в Университете.
Я переехал на ПМЖ в Израиль в середине 1991 года. Я уезжал ещё из СССР.
Надо сказать, что в СССР я был записным антисоветчиком. Я был одним из лидеров днепропетровского неформалитета.
Я уехал в Израиль по трём причинам. На меня было заведено уголовное дело за клевету на члена бюро обкома КПУ, потому, что уехать из Украины хотела моя вторая жена и потому, что к моменту отъезда я был администратором школы еврейской традиции.
Ну и конечно, потому что все другие пути были уже перерыты, Сохнутом и Нативом.
Когда мы приехали в Израиль, я жена и трёхлетний сын, мы поселились в Араде.
Жена врач стоматолог, работала уборщицей в гостинице мертвого моря, а я сначала слесарем по жалюзям, потом на прессе склейки фанеры, потом завхозом в бедуинской школе в Ксейфе, потом охранником в бюро по трудоустройству и помощником повара на заводе Тельма.
Через полтора года переехали в Кирьят Малахи, и жена пошла не дополнительные курсы стоматологов в Тель-Авиве.
Мы поняли, что мы попали. Но уехать из Израиля, по закону, было нельзя до пяти лет проживания. Для того чтобы уехать, даже вернуться, требовались большие деньги. Да и возвращаться было уже некуда. СССР не существовало.
Из царства мучений да в княжество пыток
Спешили,
надежды питая.
А кто торопил нас на эту попытку
Те нас у столбов и пытают.
Сказали: «Театр там… и живописно»
Театр!
И мы в нем актеры
Нам спины и плечи нагайкой распишет
Один живописец матерый.
Кого-то чуть-чуть покатают на дыбе,
В кого-то иголки втыкают.
Чтоб только не сразу подохнуть могли бы,
Не сразу направились к раю.
И вот на последних не вырванных жилах,
Не зная житья безобразней,
Спешили, спешили,
Ах, как мы спешили…
В столицу империи казней.
1994 год.
В 1994 году мы переехали в Ришон. Я начал работать заправщиком автобусов Эгеда. Работал по ночам. Потом пошёл работать слесарем сварщиком СО2 в Холоне, и мы переехали туда.
Когда сын пошёл в первый класс его начали избивать. Я пожаловался его учительнице. Она вызвала социальную работницу, которая долго допрашивала сына, не бью ли я его.
Это всё я узнал через год.
– Но может он когда-нибудь хоть раз куда-нибудь ударил? – спросила социальница.
Сын показал на лоб и живот.
Когда я учил его защищаться, я действительно легко касался лба и живота, показывая неприкрытые места. Ну как любой нормальный папа.
Социальница не задала вопрос, было ли это в наказание.
Так я в первый раз был вызван в полицию.
В полиции не было русскоговорящего сотрудника, а я тогда на иврите мог понимать простейшие фразы, но ещё не говорил. Я попросил, чтобы жена мне переводила.
Мне отказали. Я даже не знал, по какому поводу я вызван и мне не говорили. Сказали, что вопросы задают они, а потом мне расскажут.
Тогда я попросил адвоката.
– В России будешь законы устанавливать.
– А Вы в Марокко. Договорились?
Меня посадили в камеру и завели уголовное дело о нападении на полицейских.
На суде мне автоматом продлили арест, не дав сказать ни одного слова. Я объявил голодовку. Меня направили на психиатрическую проверку.
Я объяснил психиатру, как я отношусь к людям, работающим на фашистов. Наверно объяснил внятно потому, что был признан здоровым.
Через пять дней состоялся суд. Видимо с нападением на полицейских у них не склеилось и мне вынесли приговор не приближаться к дому сутки, за избиение своего сына.
