Тимур сын Тарагая из Барласов
Когда степь ворожит закатами,
Когда ветер шепчет шарадами
Я смотрю на пустыню застывшую,
Что глаза мне слегка приоткрывшая
Говорит о твоей, об истории,
О, Великий Эмир Тарагая сын!
Приклоняю колено с молчанием,
Прикасаясь к земле с замиранием,
Опускаю главу перед памятью,
Пред твоею бессмертной туманностью…
Великий ветер весть разносит
По всей Земле и в каждый край,
Последний час дитя мать носит-
О, дивный миг, предначертай!
Ты, как паук плетёшь зарницей
Судьбу великую ему,
И притаился же лисицей,
Да, знаешь, видишь всё в дыму.
Лишь мир в неведенье, наивный,
Не догадался ни о чём…
Барласов род не стал унывней,
Омылся утренним дождём.
Он встретил грозного потомка,
Что руки кровью здесь омыл,
Чьё имя зазвучит так громко-
Никто в веках, чтоб не забыл!
Рожденье. Чудо и загадка,
Оно секрет в себе таит,
А дальше с жизнью будет схватка,
Но, он пред ней не задрожит.
О, смелый воин возрастает,
В руке своей сжимает меч,
Ретивый конь в седле качает,
Тимур готов любого сечь.
Любого, кто к нему не дружен,
Любого, кто готов предать,
Но кто сегодня безоружен,
Тот для Тимура не под стать.
И как бы кровь ни закипала,
Куда б отвага ни вела,
Всё ж совесть трезвый ум держала,
Величием переплела!
Но, равных нет младому волку,
В военном деле он мастак,
С ним атабеки, да подолгу,
Побед не ведали никак.
Он тетиву держал за ухом,
Копьё точнее всех метал,
И телом крепок он, и духом,
Часами в шахматы играл.
Таким возрос, таким и будет,
Единственный на всей Земле!
Никто не сможет, не осудит,
А только лишь предаст хвале!
Ведь нарекли его железом,
Таким и будет он в летах,
Застынут перед ним черкесы,
Аланы, Нахи – весь Кавказ!
Взбурлит и вспенит Терек гордый
От крови южного врага
И в пепел будет он истёртый,
Сбегут стыдливые войска!
Коган Великий, это видишь?
Твоей сильнейшею рукой,
Которой слабых не обидишь,
Накрыл ворога смертной мглой!
И нет сравненья твоей мощи,
Слова сминаются в пути,
Они теряются в той роще,
Где рядом вьются ковыли.
Отважный, сдержанный и грузный,
Он ясным днём гулял в степи,
Пред ней он не Эмир, а узник,
Лишь перед ней он уступил.
Монгольский взгляд томил и резал,
Гордыня, несгибаемый стан…
Предателя в сей миг зарезал
По кровной мести Хаттулян.
Ведь говорит Тимур Великий
Всем, кто намерен обмануть,
Предупреждал ведь светлоликий-
Кому придётся смерть вдохнуть…
Но, не услышал суетливый,
Неугомонный друг Хусейн,
Всю жизнь он противоречивый,
Как будто хмелем вдохновлен.
Закончил путь свой близко к Балху,
Не видел прах двух сыновей,
Предательство свело всё к праху,
Что затерялся средь камней.
А на руинах вражьей дружбы
Тимура нарекли «Гурган»,
Он с чингизидами по службе
Роднился в клятве на Коран.
Жена, почти что ренегата
Поверженного в этот день,
Навеки стала как услада,
Как главный козырь: свет и тень.
И воспевали «Катта Ханы́м»,
Склоняли головы пред ней,
Она же взглядом волевым
Давила тех, кто был мощней.
Безоговорочно ей верил,
Любил всю жизнь одну её,
Тимур лишь с ней свой пыл умерил-
Не подвело его чутьё.
Она встречала с поля боя,
И принимала в дом гостей,
Да, при дворе держала слово,
Что было всех клинков острей.
А если праздник затевала,
То напивались все сполна,
Что пьяная толпа стонала
У ног её да дотемна.
Лишь для него шёлк собирала
И в золоте купала стан,
Да жемчугами орошала
Вокруг себя густой туман.
Величественно, безмятежно
Подле Тимура восседав,
Она была чиста, прилежна,
А он не помнил, что кровав.
Тебя, мудрейшая, забыли,
Когда стенали на Руси,
Ум верой снова подменили,
Но правду стоит воскресить.
Не богородицей единой
Чудесной, чистой, как слеза,
А просто женщиной любимой
Была задержана рука.
Рука, что в несколько мгновений
Могла бы превратить всё в прах
И если б не было сомнений,
На Русь пришли бы боль и страх.
О, покровительница неба,
Науки, музыки, искусств,
Весь мир к тебе одной хвалебен,
И муж, что переполнен чувств.
И жизнь такая, как сложилась,
Но только есть в ней соль, да грусть,
Что извивалась и крутилась,
Проклятье, вторя наизусть.
Не знала ты ни слёз, ни смеха
Родного, милого дитя,
Больнее нет в жизни огреха
Одной остаться, уходя…
Чужое дитятко лобзаешь
И учишь жизни день за днём,
Они его – ты понимаешь,
И знаешь, что вы не вдвоём.
Но, голову свою склоняешь
Пред мужем и перед судьбой,
От преданности ты сияешь,
Сверкаешь жертвенной слезой.
Десятки лет, хранивши верность,
Ты шла по млечному пути,
Забыв, про бренность и про тленность,
Ты возвела любви мосты.
И каждый раз в бою Эмира
На поле брани – не добра,
Его охватывала сила,
Что ты с собою принесла.
И чёрный мир, омытый кровью,
Что знаменем горел в огне,
Менялся светлым, будто новью,
И вопли гасли в тишине…
Великий воин – громовержец,
Чья поступь царственно тверда,
Эмир – застывший самодержец
Перед тобой не скрыл стыда.
Перед тобой склонил колено,
Во имя клятвенной любви,
И эта ценность неизменна,
Как душу, ты не надорви…
