Авиньон
Я одинокий призрак Авиньона
В таинственном безмолвии камней,
Дозорный крепостного бастиона,
Несущий службу до скончанья дней.
Я просыпался с колокольным звоном,
Внимая быстротечности веков.
И строил мост, разрушенный, над Роной,
Когда вода пошла из берегов.
Я помню крики площадных паяцев,
Воинственные возгласы ветров,
Создание священного palazzo,
Вернувшего «плененным папам» кров.
Где закрепились вольности Столицы,
Стал прикрываться святостью порок.
Явилась «вавилонская блудница»
В наш тихий и невинный городок.
Я в церкви был среди старинных фресок,
Где в свете витражей друзья амуры
Пронзили сердце юного Франческо
И он навеки полюбил Лауру.
Теперь и жизнь и смерть ее воспеты
С благословенностью любви без меры,
Восторженными чувствами поэта
В нетленном совершенстве «Канцоньере».
Я пережил чуму и возрожденье,
Французских графов беспокойный сон,
Периоды великих откровений,
Мятежных пленников молящий стон.
О, город лицедейского разгулья,
Звенящий монумент средневековья.
Сквозь тысячи багряных полнолуний
Я преисполнен был к тебе любовью.
И вот уже не так ретива Рона,
И не родится вновь Наполеон.
Жизнь год за годом стала благосклонней,
Господь уберегает нас от войн.
Я стены древние объемлю взором,
Займу свой пост на страже Нотр-Дама.
В уютный гладко вымощенный город
Пришла пора весенних променадов.
Смеются люди, музыка играет,
Танцуют иностранные артисты.
Здесь слишком часто все напоминает,
Земная жизнь проходит слишком быстро.
Я одинокий призрак Ренессанса,
Я видел многое, что хочется забыть,
Но площади и улицы Прованса
Едва ли меня смогут отпустить.
Какое средоточие идиллий
Под множеством окаменевших створов.
И хочется воскликнуть: «carpe diem»,
Но вырывается: «memento mori»…
***
Я просыпаюсь утром,
Чувствую приближение
Каждые две минуты
Нашего вырождения.
Розы на подоконнике,
Проза на табуретке.
Комнатные любовники.
Кончились сигареты.
Есть умереть желание.
Взгляды на потолок.
Ласковое признание
Чувствую между строк.
Тяжесть неразговорная,
Гордое не могу.
Оба конца оборваны,
Благодаря греху.
Призрачное присутствие.
Думай и не дыши.
Похоронили заживо
Мы с тобой две души.
***
Я иду по высокой траве.
Мать и мачехи цвет так ярок,
Он в глаза впивается мне.
Я цветочек сорву в подарок.
Я смотрю на весь мир кругом,
И отрадно мне и приятно.
Каждый шорох чувствую в нем,
Пусть не каждый он мне понятен.
Полю края нет, да и если есть,
Все равно я его не вижу.
Счастье есть, это счастье здесь,
Я букашки в нем не обижу.
Вниз смотрю – муравьишек рой,
Вверх – там небо как бесконечность.
В небе птицы парят гурьбой,
А в траве стрекочет кузнечик.
Так иду я по полю с тобой,
Ты угрюм и задумчив что-то.
Твою руку своей рукой
Обхвачу. Но выходит плохо.
Как трава для меня высока,
А тебе она лишь по колено.
Как дорога мне не легка
Через ямы, бугры, поленья.
Посмотри на меня мой друг,
Мой родитель, отец, защитник
Что за странный такой недуг
Тебя мучает в этой жизни?
Ты большой. Для тебя пустяк
Дотянуться до каждой ветки.
Можешь ты перейти овраг
И купаться в прозрачных реках.
Можешь сам развести костер
И поймать для меня лягушку.
Вот он – вечный живой простор.
Что еще нам для счастья нужно?
Посмотри – улыбаюсь тебе.
Улыбается вся природа.
Знаю я зачем мы на Земле…
Хоть мне два с половиной года.
***
Чей-то мир за окном.
В каждом мире есть чей-то секрет.
За окном чей-то дом,
В этом доме светло и тепло. Или нет.
Где-то низко склонясь над кроватью,
Ребенка баюкает мать
