Эта книга содержит мои воспоминания.
Первое это о всемирно известной трагедии и мужестве людей – БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА
Второе – более локальная трагедия, которая задела многих в России, но менее известна – это конец большинства Научно – Исследовательских Институтов (НИИ).
Эти воспоминания были написаны только благодаря поддержке читателей. Прозы. РУ (proza.ru).
Для ориентации читателей привожу по одному отзыву на каждое из этих воспоминаний.
О блокаде Ленинграда.
«Восхищаюсь вами! Спасибо, что не озлобились и не потеряли человеческое лицо. Написано, очень интересно и познавательно. Впервые читаю воспоминания о войне детскими глазами. Спасибо.
Я плачу. Спасибо, что помните! Спасибо, что делитесь этим.
Блокада – незабываемая боль всех ленинградцев, даже тех, кто родился позже.»
О повести «Расцвет и смерть конторы».
«Огромное спасибо! Это повесть о моём времени, ну, может, разница в несколько лет. Страшно не то, что у героя всё получилось вот так, страшно то, что всё, над чем с таким азартом и радостью трудились молодые гениальные умы (да-да, я сознательно выбрала это слово!), оказалось заброшенным и ненужным, как и вся, не самая плохая, жизнь нашего поколения. Может быть, позже, когда уже не будет нас, всё придёт в норму, а пока я с глубокой тоской смотрю назад и думаю: вот зачем мы жили и работали? Чтобы небольшая группа людей сейчас жировала? И не нахожу ответа… Так это я, которая ничего не привнесла в копилку науки и достижений. А каково тем, кто всё создавал? Спасибо за прекрасную повесть, замечательный стиль и слова, которые заставляют думать».
В начале хочу поблагодарить участников прозы.ру Владимира Репина и женщину под ником «Такая есть другой не будет».
Без них я бы не решился сосредоточить память на детских годах. Таких давних, что не всегда можно их избавить от более поздних знаний.
Воспоминание о блокаде Ленинграда
Как всегда, перед тем как писать меня одолевают сомнения. Надо ли писать? Так ли ценны мои воспоминания? Смогу ли я донести то, что я думаю или думал, что я чувствую или чувствовал.
Но я взялся за эту работу.
Первое – это обращение к вам, не устаю про себя повторять слова чешского писателя Фучика, который погиб в фашисткой тюрьме: «Люди я любил вас. Будьте бдительны».
Прошло уже 70 лет со дня блокады. Уже это событие можно переводить в разряд истории – Битва Дмитрия Донского, Бородино. Да были люди в наше время!
Я чувствую, что уроки забыты и уже фашисты не стесняются говорить об этом, уже можно делать пародии на святые фильмы и многое другое.
Но я еще раз пишу: «Будьте бдительны!». Вспоминайте, воспитывайте себя – это не история – это самосохранение.
Второе замечание – это про себя.
Я не все помню, как это было на самом деле. Я был достаточно мал от 5 до 7 лет. Я могу не точно помнить адреса, марки самолетов, даты. И не хочу проводить историческое исследование.
Хочу изложить почти так, как мне это до сих пор снится.
А снится мне солнечный день, я гуляю с сестрой в освещенном солнцем переулке, и вдруг на меня пикирует немецкий самолет. Он почти игрушечный, но пулемет настоящий. И чувство беспомощности заливает душу до полного пробуждения.
Буду вспоминать медленно и под настроение
Чем ближе к началу, тем сложнее писать. Но наш двор – колодец необычайно заполнен людьми. Мы – дети не очень рады, что нам мешают играть в прятки, пятнашки и прочую чепуху.
Хотя в углу двора сидит тихо Васька Финякин – хулиган и повелитель двора, который не раз пугал и разгонял нас. Это был великовозрастный предводитель шпаны, но почему – то его всегда тянуло разбираться с малышней, давать поручения и строго спрашивать.
Взрослый народ как-то собрался кучей вокруг очень важной фигуры. Это был одноногий управдом Сергей Иванович.
Управдом тогда был важной фигурой, да и потом в суровые дни войны – он сплачивал жителей дома и помогал. Но в это момент вокруг него часто звучало слово «война».
Все склонялись, что это будет не долго. Как теперь я понимаю, другого мнения и не могло быть. Я помню моего красивого брата. Он был на 14 лет старше меня. Был объектом притязания многих девчонок. Как он доводил мою мать своими ночными задержками. Он стоял в летней рубашке с короткими рукавами – тогда их называли «бобочками» и улыбался. Жизнь была прекрасна.
Он подал документы в строительный Институт. Но все с этих пор пошло не так. Всех, кто поступил в строительный институт на его факультет, послали в тыл – на Волгу, на артиллерийские 3-х месячные курсы, и далее на передовую. Он провел на передовой почти всю войну. Остался жив и дослужился до капитана. Но жизнь была сломана. Он ничего не умел даже в армейском деле, кроме того, как заряжать и командовать пушкой. Всю жизнь он страдал, любил рисовать, что делал хорошо. Но уже этим после войны не занимался. Первые дни после войны он встречался с однополчанами. Но в основном они пили (совсем не так как в фильме «Белорусский вокзал»). Потом он служил в Прибалтике, а потом на Сахалине. Когда при Хрущеве была сокращена армия, он пришел домой и, не имея профессии, был грузчиком в соседнем магазине. И, наконец, выучился на наладчика электронной аппаратуры. У него была прекрасная семья. Но всю жизнь была тоска о чем-то, что ему не удалось свершить. И он умер неожиданно, когда оставался один в садоводстве.
