В дом вошла девушка. Бросив ключи и сумку на тумбочку, она устало скинула с себя плащ прямо на пол. Медленно стащила с ноги узкий сапог, потом освободила вторую ногу и тихо, на цыпочках прошла в комнату.
Сняла колье и бросила на кровать. Крупные цепи мягко провалились в пушистое покрывало. Туда же последовали серьги и кольца. Проведя ладонью по вытянутой шее, девушка посмотрела на себя в зеркало и подумала, что мода – это тяжелый неудобный хомут, а красота – вообще проклятие.
Взбив пальцами каштановые кудри, она попыталась выкинуть из головы мрачные мысли. Не получилось. Из зеркала на нее все так же грустно смотрела девушка с голубыми глазами. Она расстегнула блузку, молнию узкой юбки и с наслаждением избавилась от строгой офисной одежды. Взглянув на себя, оценила фигуру и стройность длинных ног, плоский твердый живот. Все это – результат ее кропотливых трудов в спортзале, изнурительных диет. Только для чего? Девушка не гордилась своим телом, не была самовлюбленной, не хотела очаровывать мужчин. Она просто была такой, как требовало общество, – красивой, стройной, улыбчивой с обаятельным голосом. Собственно, эти же требования были прописаны в анкете при ее трудоустройстве.
Избавиться от следов утомительного дня помогает душ. Девушка неизменно следует этой традиции и наслаждается каскадом теплых струек, ласкающих тело. Теперь, в стенах родного дома она может стать самой собой. Но ровно до начала следующего дня, до той самой секунды, когда писклявый будильник ворвется в ее сладкий сон.
После душа девушка почувствовала себя ободренной. Мокрые волосы собрала в пучок и перетянула резинкой. Капельки воды стекали с волос по распаренной розовой коже. Без макияжа девушка стала выглядеть моложе, ушла дерзость, за которой она пряталась, как за маской, проступила детская непринужденность и беззаботная наивность.
Девушка подняла плащ и повесила в шкаф, сапоги поставила на обувную полку. Ключи и сумку тоже положила на место. Девушка делала все быстро, легко, по-хозяйски. Она прошла на кухню, достала из холодильника бутылку вина и наполнила бокал. Поднеся ко рту, ощутила терпкий букет напитка. Ее задумчивый взгляд устремился вдаль, сквозь окно, на летнюю зеленую террасу, где красные лучи заката терялись в больших бутонах лилий.
Вдруг девушка вздрогнула и обернулась. Вокруг никого не было. Она поставила бокал, так и не решившись выпить, и достала из холодильника коробочки с едой. На них был логотип ресторана. Девушка переложила блюда в тарелки, и они стали выглядеть по-домашнему аппетитно.
Девушка нажала на пульт. Стена комнаты дрогнула и медленно поползла в сторону, открывая потайную нишу. За бронированным стеклом – белая комната. За тонкой цветочной ширмой спрятан туалет. В углу расположен душ, рядом раковина. У стены разбросаны популярные мужские журналы: Esquire, Men’s Health, GQ, Menstime. У двери небрежно свалены грудой пустые тарелки из-под еды.
В глубине комнаты находился лежак, сооруженный из нескольких тонких ватных матрасов и обтянутый серой простыней. На нем, подбив подушку под голову и уткнувшись лицом в стену, лежал парень. Услышав, как двигается стена, он обернулся и лениво сел. Одним движением руки он попытался пригладить непослушные русые волосы, но они отросли так, что торчали копной во все стороны. Облокотившись на согнутые колени и сцепив кисти рук, парень покорно опустил голову.
Девушка подошла ближе к стеклу и внимательно посмотрела на своего пленника: щеки и шея покрылись небрежной растительностью. Она терпеть не могла небритых мужчин, особенно его. Первая ассоциация, которая пришла в голову, – пропойный алкаш, неспособный следить за своей внешностью. Мятая футболка, на груди расплылось красное пятно от кетчупа, которое, судя по всему, он пытался убрать. Неопрятная одежда – это второе, что она ненавидела после небритости.
Поджав губы в тонкую линию, парень терпел ее досмотр. До хруста сжал ладонь, пытаясь сдержать разрушительную ярость. Бить чужую посуду и мебель имеет смысл в том случае, когда она кому-то дорога. Но этот этап он уже пережил.
– Прости, милый, я сегодня поздно, – произнесла она, игриво надувая губы. – Много работы, устала. Но я должна на что-то содержать тебя. Ты привык к роскоши, ведь так?
Парень недовольно свел брови – две морщинки угрожающе пересекли лоб. Таким разговором начиналась почти каждая их встреча: укоры, издевки, злорадные шутки. Молчание – лучшая реакция в его случае.
– Ты сегодня не в духе? Очень жаль, – продолжала язвить она.
«Сколько можно?» – подумал он и на миг закрыл глаза, пытаясь хотя бы мысленно сбежать от нее.
Сквозь овальное окошко под дверью девушка просунула тарелки с едой. Аппетитный запах наполнил комнатку. Парень посмотрел на золотистое ризотто, запеченную курицу и мясной салат под чесночным соусом, но не сдвинулся с места. Его взгляд равнодушно ушел в сторону.
– Для тебя это унизительно?
«Сколько можно?» – снова мелькнуло у него в голове. Он впился в девушку взглядом, вызывая на молчаливый поединок. Это был испепеляющий взор, в котором еще жила непокорность, неприятие данной ситуации.
