Ночь на 27 октября родители НЕКТО и ВСЁ провели у телефона, обзванивая все больницы и отделения милиции.
В итоге они пришли к неутешительному, но блистательному умозаключению – незафиксированному отечественной медицинской наукой, но равному по дерзости теории относительности! – что подобные авантюры, в которые их любимых чад втянул НИКТО, доведут до инфаркта любого самого здорового: вот, где таятся корни всех мiровых проблем, которые косят род людской под корень, не хуже, чем рак.
Отец НИКТО, который не имел пристрастий бодрствовать по ночам, отреагировал на это только утром:
– Шестнадцать лет для мальчишек – возраст серьёзный, когда родительская опека им уже ни к чему. И, по меньшей мере, смешно будоражить весь город из-за всяких пустяковых пустяков: беспокоиться надо было раньше.
– Позвольте поинтересоваться: когда это раньше? – спросила в сердцах мама ВСЁ.
– В момент беременности, а ещё лучше – до.
– Вот, оказывается, так! – сказал по-военному отец НИКТО.
Отец НЕКТО тоже хотел было высказаться по этому поводу, но в последний момент решил не озвучивать свои мысли: зачем что-то говорить вслух, когда и так всё ясно, как божий день…
«ВЫ НАСТОЯЩИЙ АЛМА-АТИНЕЦ, если У ВАС НЕТ СТРАХА ВЫГЛЯДЕТЬ в собственных глазах НЕЗНАЙКОЙ: всезнание (как и представление о Космосе, имеющем определённые границы, которые мы способны достичь) – есть иллюзия…» Из «Кодекса поведения алма-атинцев».
Ночные переговоры по телефону произошли также с Пат, Мари и Йоко.
Короче, на уши беспокойные родители решили поставить всех, кого только можно было поставить на уши. И они были поставлены.
Когда виновники переполоха были уже дома, отец Пат позвонил НИКТО:
– Здорово, бандит! У меня один-единственный вопрос: а разве нельзя было воспользоваться телефоном, чтобы всех не вгонять в ступор?
– В троллейбусе, где мы сладко задремали до утра, телефона-автомата не было, – объяснил НИКТО.
– Это обстоятельство в корне меняет дело, – сказал отец Пат строгим тоном, сдерживая смех, сдержать который ему не удалось. – Только вот…
– У родителей НЕКТО и ВСЁ миллион претензий ко мне? – спросил НИКТО.
– Вижу, что для тебя это не новость.
– Разве для чудовища, сбивающего невинных отпрысков с пути истинного, это может быть новостью?
– Если я перечислю тебе все их претензии, ты придёшь в ужас.
– Вряд ли, – сказал НИКТО. – В своей длиной жизни я не встречал ни одного идиота, признавшего себя идиотом. Я же для них – идиот (по терминологии современных психиатров)? Я – по определению! – не могу прийти в ужас. Но! В этой парадигме – можно найти ответы на другие вечные вопросы, которые – будто бы! – не имеют ответов.
– Похвально. И каковы же выгоды обратной стороны этого образца мудрости?
– Ницше, помнится, сказал: «Кто мнит: я обладаю истиной, – сколь много он не замечает».
– Я вижу – шпон вам пошёл на пользу. – сказал отец Пат. – И мне – тоже. Я нашёл ответ на вопрос, который не имел ответа раньше.
– Я коллекционирую ответы на подобные вопросы. И каков он?
– Твоя и моей любимой дочюни страсть к книгоедению способна уничтожить любой негатив и любую заразу, которые вечно витают где-то рядом с нами. И это меня порадовало.
– То, что это вас порадовало, меня порадовало больше, – сказал НИКТО. – Аксиома, не нуждающаяся в подтверждениях. А знаете, каков антоним слова «аксиома»?
– Каков?
– Идиото-ома. Нам с Пат сказала об этом одна очень милая библиотекарша.
– Очень милая?
– Очень-очень. Несмотря на то, что она в годах.
– В преклонных? Дочка об этом не говорила.
– Скрыла, – сказал огорчённо НИКТО. – По мнению Пат, ей не меньше двадцати пяти: старуха старухой.
– Очень даже не юный возраст, – согласился отец Пат. – Всё, на этом закончим! Боюсь – если мы продолжим и дальше развивать тему идиотизма, я тоже превращусь в идиота, который никогда не признает себя идиотом.
Когда НИКТО положил трубку на телефонный аппарат, он вспомнил, как библиотекарша, похожая на Одри Хепбёрн, сказала, что, в отличие от аксиом, идиото-омы нуждаются в подтверждениях. Опровергать, во что бы то ни стало, идиото-омы – любимое занятие всех идиотов…
Разгрузка вагона со шпоном стала мистическим Рубиконом, который разделил события в летописи о «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ» на две половины: до 26 октября 1975-го и после 26 октября 1975-го.
22. Дюжина композиций НИКТО.
Неделю НЕКТО и ВСЁ находились под домашним арестом.
Потом всё вернулось на круги своя. НИКТО написал дюжину композиций на Бёрнса. Это вызвало открытый восторг Мари. И тайный не восторг Йоко. Про Пат говорить не имеет смысла, поскольку все сочинения были посвящены ей – она была музой.
Потом тихое недовольство Йоко переросло в тихое и негодующее противостояние: как это так, что она оказалась на обочине творчества «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ», а вместе с ней не оказался в самом центре и НЕКТО? И, разумеется, разразилась привычная разборка, подобная той, которая случилось год назад на домашнем концерте у ВСЁ по поводу «Битлз» и «португальского» портвейна».
