МИССИС МАКСВЕЛЛ
ДОЛЛИ, ее дочь
БИЛЛИ ДУБИНА
Декорация:
Спальня Долли в доме Максвеллов в Уимблдоне. Преобладающий цвет интерьера – белый. Каминная полка, мебель и деревянные покрытия – все выкрашено в белый цвет. Обои и ковер выполнены в безмятежных оттенках зеленого. На общем спокойном фоне выделяется яркий ситец оконных занавесок, подушек кресел и балдахина кровати. Интерьер лишен любых претензий на изысканный вкус, но создает впечатление чистоты и простора. Идеальный порядок также не наблюдается: Долли не так давно сняла верхнюю одежду и побросала, как придется. Старая теннисная ракетка прислонена к умывальнику возле двери. Бита для крикета и хоккейная клюшка – к стулу у окна. На каминной полке – пара фотографий школьных подруг Долли в рамках и будильник. Комната освещается электрическими лампами, а выключатель на стене расположен таким образом, что, до него легко дотянуться как лежа в кровати, так и входя в комнату.
(Когда поднимается занавес, МИССИС МАКСВЕЛЛ в вечернем платье сидит в плетеном кресле. Долли в ночной рубашке и красных шлепанцах стоит у кровати. Ее волосы распущены. Она поднимает с кровати юбку от вечернего наряда и бросает его на стул у кровати, на котором уже лежит красивая белая блузка. Затем она поворачивается к туалетному столику).
МИССИС МАКСВЕЛЛ (протестующе). Долли!
ДОЛЛИ. Что, мамочка?
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Ты же не собираешься оставить юбку прямо тут, правда?
ДОЛЛИ. Но почему бы и нет? (Она начинает энергично расчесывать волосы).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Хотя бы потому, что ее следует повесить на место. Вот видишь, шкаф, он специально для этого тут и стоит.
ДОЛЛИ (продолжая расчесывать волосы). Хорошо, мамочка. Дай мне минуту.
МИССИС МАКСВЕЛЛ (жалобно). Ну как ты не понимаешь, одежда будет выглядеть неопрятно, если вот так ее разбрасывать. Я уже сто раз тебе говорила, тысячу раз!
ДОЛЛИ (смеется). Конечно, мамочка, не тысячу, а миллион раз! Такая вот у тебя непослушная дочь. (Идет и вешает юбку в шкаф). Ну вот! Теперь все как надо?
МИССИС МАКСВЕЛЛ. А блузка-то, блузка!
(Действительно, под юбкой на кресле обнаруживается блузка).
ДОЛЛИ (снова смеется). А-ха-ха, я правда забыла про нее. (Небрежно складывает блузку, перенеся на кровать). Терпеть не могу складывать вещи. Я совершенно уверена, что так они мнутся еще сильнее. (Убирает сложенную блузку в ящик шкафа). Полюбуйся! Готово! Правда, я хорошая девочка, мамочка? (ДОЛЛИ кладет матери руку на плечо. МИССИС МАКСВЕЛЛ гладит ее. Затем Долли возвращается к туалетному столику и расчесывает волосы с утроенной энергией).
МИССИС МАКСВЕЛЛ (с ужасом, лишь отчасти притворным). Девочка моя! Поосторожней! Твои движения слишком резкие! С волосами надо поаккуратней!
ДОЛЛИ. Слава богу, мои волосы не возражают против такого обхождения.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Так ты их просто все повыдергаешь. Поспокойней, поспокойней.
ДОЛЛИ. А зато так быстрее управляешься. Вот, уже закончила. (Она начинает быстро заплетать волосы на ночь).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Я точно знаю, что мои волосы не выдержали бы такого!
ДОЛЛИ (смеется). Я думаю, ты просто разбаловала их, мамочка. (Снова кладет руку ей на плечо). До самой крайней степени.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Глупая малышка! А теперь – в кроватку и спать. Поздно уже.
ДОЛЛИ. Буквально одну минуту. Надо на биту взглянуть. Я подклеила ее днем, надо посмотреть, что там получилось. (Берет крикетную биту, стоящую у окна, и придирчиво ее разглядывает).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Неужели нельзя это до утра отложить?
ДОЛЛИ. Да можно конечно, но я уже и закончила. Знаешь, мама, похоже, мне понадобится новая в самом скором времени. Эту я люблю, но она совсем уже разваливается.
МИССИС МАКСВЕЛЛ (вздыхает). У девушек в наше время столько желаний, просто в голове не умещается. Я в принципе не понимаю, зачем тебе крикет этот понадобился. Ты ведь только что в хоккей играла!
ДОЛЛИ. Это так, но хоккейный сезон уже закончился. Нельзя же, в самом деле, играть в хоккей летом!
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Откуда я знаю.
ДОЛЛИ. Поверь мне, мамочка. Теперь уже слишком тепло. Летом надо играть в крикет.
(Кладет биту обратно, тянется за хоккейной клюшкой, берет ее и совершает пару быстрых взмахов). Все, никакого теперь хоккея до самой осени!
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Милая, поосторожней. Ты так обязательно что-нибудь разнесешь.
ДОЛЛИ. Все в порядке, мамуля! (Продолжает махать клюшкой, но уже более мягко).
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Никогда, никогда я не понимала, зачем девушке вообще нужен хоккей. И крикет тоже. Это просто ужас, а не виды спорта. Разве не ясно, что они травмоопасны? Вот почему бы тебе просто не играть в теннис? Или в крокет, как я в твои годы?
ДОЛЛИ. Вот что-что, а крокет я просто не выношу. Как по мне, так это просто идиотское занятие.
МИССИС МАКСВЕЛЛ. Долли!
ДОЛЛИ (кладет обратно хоккейную клюшку). А что? А, совсем забыла. Мне не следует употреблять такие слова. Но, мамочка, ведь это в самом деле совершенно идиотская игра. Да и теннис тоже, особенно по сравнению с крикетом. Потом, моя ракетка уже так истрепалась, что до покупки новой ни о каком теннисе и речи быть не может. (
