Вернулся Алёшенька - пыхтя от натуги, притащил тяжеленный поднос со множеством тарелок и чашек, и водрузил его на середину стола:
- Во! Тут на всех хватит!
- Ну надо же, какой галантный кавалер подрастает! - поощрила бабушка и стала разбирать угощения и подробно комментировать внешний вид и состав каждого блюда:
- А вот и кашка рисовая - она здесь просто чудесная, пальчики оближешь! Запеканочка… манная с морковью… больше на суфле похожа, вы попробуйте, Алёна, и вкусно, и полезно очень! Салатик… с майонезом, конечно, но знаете, они его сами делают, без добавок, без химии, из фермерских яиц! Ой, а это что за цветы, Алексей? Подснежники? Откуда здесь подснежники?!
Между мисочкой с кашей и тарелкой с суфле действительно лежал миниатюрный букетик первоцветов - подозрительно похожий на тот, что Алёна обнаружила утром в пустом стакане… и теперь покоившийся у нее на груди, в холщовом мешочке с ароматическими травами.
- И правда, Алёша - где ты их взял? - невольно сорвалось с губ, и мальчишка охотно и без запинки ответил, как будто только и ждал наводящего вопроса:
- Я не взял! Мне Михаил Иванович их дал!
- Какой Михаил Иванович?..
- Это мой друг! Вон он… вон стоит, около самовара! И сюда глядит!
Алёна покраснела и обернулась, сама толком не зная или боясь признаться себе, кого ожидает увидеть… но уж конечно, не Мишку. Мишка в пансионате “Пленэр” не мог оказаться никаким образом, ни практически, ни теоретически. Просто она за тринадцать лет так и не научилась спокойно реагировать на имя “Михаил”, да еще в сочетании с подснежниками.
“Около самовара”, точнее, возле красиво оформленной стойки с чайно-кофейными принадлежностями и десертами, стояли три молодца, не одинаковых с лица - как говорится, выбирай на вкус… Элегантный седобородый кавказец придирчиво изучал поднос с пахлавой; кругленький толстячок в свитере с оленями разорял этажерку с бананами и киви; а строгий сухощавый старик в пиджаке, похожий на бывшего институтского преподавателя, сражался с кофемашиной. Ни один из них не смотрел в сторону Алёны, ни один не был похож на романтика, пославшего незнакомке привет с белыми лепестками.
- Так кто из них… Михаил Иванович?
- Ты не туда смотришь! - детская рука взметнулась, как веточка, и четко указала на стенную нишу… где не было ничего, кроме “природного” дизайна из переплетенных веток.
- Алексей! - бабушка сдвинула брови и сурово покачала головой. - Ты опять за свое? Снова эти выдумки насчет Михаила Ивановича!.. Мы же с тобой договаривались… извините, Алёнушка, он у нас такой выдумщик!
- И ничего не выдумщик! Михаил Иванович приходил! И сказал взять цветы в вазочке на полке… и отдать девушке с длинной косой!
- Так ты еще и в вазочку без спроса залез! - ахнула Ираида Никитична. - Ну, что мне с этим неслухом делать, скажите на милость?
- Не знаю! - честно ответила Алёна и попыталась разрядить ситуацию:
- А цветы… цветы предлагаю на место вернуть. То есть в вазочку.
Алёша смешно оттопырил нижнюю губу, сморщил нос и сел, скрестив на груди руки - обиделся. Алёне очень хотелось расспросить его подробней - и про подснежники, и про Михаила Ивановича, занятного невидимого друга. Уж ей-то было известно, как дети часто видят то, что недоступно глазам взрослых, но делать это при бабушке не представлялось возможным. Ираида Никитична была явно не настроена поощрять буйную фантазию внука.
- Ну что ж, приятного аппетита… и спасибо за компанию. Я пойду, пожалуй. - Алёна собралась встать из-за стола, однако мальчик и пожилая дама одновременно схватились за нее с обеих сторон.
- Нет-нет-нет! -скороговоркой повторял Алёша, а Ираида Никитична, чуть не плача, шептала:
- Девушка, милая, подождите, не уходите! Он вами заинтересовался… даже цветы принес… если вы сейчас уйдете, слез будет на целый день… а ему нельзя так расстраиваться, врач запретил!
{“О Боже мой, вот я попала!..”} - как и вчера в бане, Алёна опять готова была провалиться сквозь землю от мучительной неловкости, но на сей раз ситуация выглядела намного хуже. Вчера ей было стыдно перед Мариной за поведение сестры, а сейчас она стала невольной свидетельницей чужой семейной драмы - как будто подглядела в замочную скважину. Сердце дрогнуло, и это Алёне совсем не понравилось. Она никогда не любила чужие тайны, а в последнее время у нее просто не было сил для активного сочувствия, ни физических, ни душевных.
Внук и бабушка по-прежнему цеплялись за нее, смотрели жалобно - ну в точности как олененок с оленихой - и Алена сдалась:
- Хорошо… хорошо, я посижу с вами еще немного. И подснежники возьму, раз ты уверен, что это для меня подарок! - она ободряюще улыбнулась Алёшке.
- Для тебя, точно для тебя! - мордашка мальчика мгновенно просветлела, как небо после дождя, и он настойчиво вложил букетик в Алёнины пальцы:
- Вот… бери… а то дядя Михаил обидится!
Белые бутоны источали слабый аромат талой воды и весеннего леса, хотя до настоящей весны было еще далеко, и цвести подснежникам - рано… Такое с ней уже случилось однажды, много лет назад, только в ту ночь раньше времени расцвели не подснежники, а фиалки…
