Бальный зал освещался тысячей сияющих шаров, был украшен живыми цветами и маленькими птичками в позолоченных клетках. Птички были бежевыми, с желтыми хохолками, они должны были радостно петь при приближении гостей, но устроители бала не соотнесли биологические ритмы самих птичек с поздним часом, когда состоялся бал, поэтому слуги с позолоченными палочками напрасно пытались пробудить тягу птичек к песнопениям. Неблагодарные создания продолжали дремать, изредка, когда тычки палочками становились совсем уж невыносимыми, гадостно покряхтывали.
В этом году ежегодный весенний бал был посвящен богине Фризе, символизировал чистоту и невинность и был выдержан в бело- розовой гамме. Это был знаменитый бал невест, и многие девушки были просватаны именно в этот день.
И среди всего этого великолепия была она- нескладная, худая, в платье своей старшей сестры Элоизы, которая в том году удачно вышла замуж. Муж ее практически не бил, и даже один раз купил новое платье.
Салатовые оборки на груди привлекали ненужное внимание к ее отсутствию, а подол платья мог бы быть и подлиннее. Меридит была на целую ладонь выше Элоизы, но смысла шить для нее новое парадное платье тетушка ее не видела. Предполагалось, что надеть его придется один раз.
– Мерги, смотри! – Тетушка дернула Меридит за рукав. – Да не пялься ты так, вот же дуреха, смотри искоса, опустив ресницы, как и полагает благовоспитанным леди, и веером, веером… это же сам Генрих! Вот бы… нет, о таком не следует даже мечтать. – Тетушка Катрин с нескрываемым восторгом смотрела, как и полагается, немыслимо скосив глаза, и не забывая работать веером, на предмет ее грез: староватого и уже лысоватого герцога Генриха. Он был завидным женихом, похоронил третью жену буквально полгода назад, и, едва закончился траур, приехал сюда за четвертой. А племянница, неблагодарная, всем сердцем желала, чтобы его внимание обошло ее стороной, и тетушкиным чаяниям не суждено было сбыться.
– Эти драконы, совсем стыд потеряли! – Громко возмутилась дама в таком откровенном бордовом платье, что казалось, одно ее неосторожное движение, и платье сползет к ногам с тихим шелестом.
– Абсолютно согласен с Вашей Светлостью! – Поддержал ее спутник, щеголеватый франт, в голубом камзоле и бархатных туфельках. – Того и гляди будут среди бела дня в окна порядочных дам вламываться…
Ее Светлость в бордовом платье охотно поддакивала, поводила белым плечиком и кокетливо обмахивалась веером.
– Я могу пригласить Вашу подопечную на танец? – Серьезно прозвучало над ухом. Тетушка неодобрительно поджала губы, но достойного повода отказать так и не придумала.
Передо Меридит в учтивом поклоне склонился офицер глухом черном камзоле с золотой оторочкой. Рыцарь Ордена Драконов. Меридит подала кавалеру руку, со страхом заметив, что она дрожит. Тетушка брезгливо отвернулась, и девушка молча вознесла благодарность Богам, ибо, увидь, ее мандраж, ей вряд ли удалось бы избежать порки дома.
В танце ее кавалер вел уверенно, не позволяя сбиваться со счета, он был предупредителен и молчалив. За все время танца, пара не перемолвились и словом. После танца, он проводил свою спутницу обратно, поблагодарил и оставил. Тетушка быстро подзабыла этот неприятный инцидент и снова принялась фантазировать об удачной партии для племянницы. Пришлось еще пару раз потанцевать, и последний мужчина был особенно неприятным: потным, с отдышкой, он так масляно смотрел на Меридит, что она уже мысленно подписала себе смертельный приговор. Она была уверена, что выйди замуж, вряд ли проживет и год.
А потом в конце бала объявили, что лорд Кендер Исхандар дель Моррей, кавалер ордена «Золотые крылья», хранитель изумрудной печати третьей степени, и по совместительству бронзовый дракон, выбрал себе невесту: Меридит Беннингер, вторую дочь Алехандро Беннингера, небогатого, но древнего баронского рода.
Тетушка судорожно сглотнула. Поздравления носили оттенок сочувствия. А Меридит уже было все равно.
– Меридит, рано или поздно это должно было случиться! – Отец расхаживал по своему кабинету, изредка поправляя рукава бархатного халата. Локти халата были засалены, да и вышивка порядком обтрепалась. – Все выходят замуж.
Кабинет плохо освещался, в последнее время на свечах активно экономили, но это было даже к лучшему, не так видно экономию на горничной. На огромном письменном столе мореного дуба отец убирался сам, но по углам кабинета громоздились доспехи и отдельные их части, большее количество их было накрыто огромными шапками пыли.
Меридит молчала, разглядывая носки своих туфель. Туфли когда-то были новыми, и даже пошиты специально для девушки, а не перешли по наследству. К огромному сожалению тетушки, нога у Меридит тоже оказалась под стать росту и, если платья, за Элоизой она смогла донашивать, попросту выпустив их в шве в подоле, то с туфлями так не вышло. Хотя, что их там было тех платьев-то. В тот день отец был очень добр, он сам выбрал кожу на туфли, сам оплатил их, и когда тетушка узнала о немыслимой и крайне бесполезной трате, менять что-либо было уже поздно – туфли были раскроены. Ох, и досталось же она тогда Меридит.
