В каждом из нас есть что-нибудь забытое в силу своей видимой бесполезности. Мужчина-футляр – очередное тому подтверждение.
Внутри обыкновенного прямоугольного мужчины-футляра жила скрипка. Спрашивается, зачем она серьезному человеку? Как правило, скрипка находилась под замком. Только ночью, когда человек-футляр закрывал глаза, скрипка доставала смычок и начинала наигрывать мелодии. Конечно, красивая музыка получалась не всегда.
Для начала скрипка вспоминала ноты, аккорды, разминалась и разыгрывалась. Сложно сыграть шедевр, если некогда тренироваться.
А скрипка мечтала петь день и ночь. Ах, как много красоты она могла бы принести в этот мир! Она бы рассадила ноты на ветках деревьев и подражала соловьям. Она дарила бы улыбки, как солнце на небосводе. Она подбодрила бы соседского парнишку и обняла любимую старую бабушку.
Увы, мужчина-футляр запирал скрипку крепко-накрепко, ведь у него много серьезных дел. Например, вечером нужно перемыть и пересчитать все ложки, сдуть пылинки (а они все летят и летят, откуда ни возьмись!), проверить план на завтра, послезавтра, послепослезавтра, после-послепослезавтра, после-после– послепослезавтра и так до самого Нового года.
Вообще-то мужчина-футляр жил один, и некому было влиять на его планы. Но случались такие казусы, как рождение ребенка у кузины, эпидемия гриппа в городе, аномальный дождевой фронт – одним словом, огромное количество непредсказуемых факторов. Не до скрипки.
– Почему? – недоумевала скрипка.
– Так надо, – мужчина-футляр хмурил брови, вздыхал и затягивал ремни на футляре.
Одним привычным весенним вечером мужчина-футляр шел по улице и напряженно бормотал себе что-то под нос. Ему нужно было в очередной раз пересчитать все числа и составить все словосочетания. Так он оказался далеко от дома, в новом незнакомом квартале. Темнело.
– Поздно придем домой, ляжем спать за полночь, и на меня опять не останется времени, – вздохнула скрипка внутри мужчины-футляра.
Из переулка донеслась мелодия джаза, а вместе с ней струнное мычание скрипки и запах добротного ростбифа. Скрипка взволновалась:
– Музыка! Я не одна в этом мире! Неужели? Человек, пойдем туда, глянем одним глазком на другую скрипку. Пожалуйста!
Хотя она не надеялась, что мужчина-футляр прислушается. Каково же было её удивление, когда мужчина-футляр свернул именно в тот переулок и вошел в кафе.
Посреди сцены стоял уверенный и массивный контрабас. Несмотря на свою кажущуюся неповоротливость, он пританцовывал и двигал бедрами в такт музыке. У стены качалось четырехногое фортепиано. Оно буквально ходило ходуном. Его хихиканье разливалось по всему кафе, а музыкант всё щекотал и щекотал фортепиано, проводя по клавишам длинными худощавыми пальцами. У самых кулис притаился флюгергорн. Он напоминал старого охотника, который зовет друзей на охоту и заодно рассказывает истории старых побед. Его солидный голос пытался перебить бегучий саксофон. Саксофон будто никак не мог сосредоточиться на одной мысли и войти в ритм. Он то сбивчиво тараторил, пытаясь за одно мгновение пересказать все детали дня, то затягивал песню, впадая в ностальгию. Пожалуй, если бы не барабан, то весь разношерстный коллектив музыкальных инструментов не поладил бы друг с другом. Барабан шептал:
– Так-так, подождите, ребята. Еще рано вступать. Раз-два, раз-два. Я подскажу, – потом громко вскрикивал. – Начинай!
И в этот момент музыкальные инструменты чуть притихали, отдавая право солировать кому-то одному. После того, как каждый сыграл партию, барабан развеселился и прогремел тарелками:
– Все в пляс!
Что за знакомый звук услышала скрипка, спросите Вы. Ведь на сцене скрипок не было. Зато в самом центре зала за столиком сидела одна из прекраснейших скрипок, какую только слышал свет. Из едва приоткрытого кейса слышалось, как она незаметно для хозяйки (а ее хозяйка была женщина-кейс) подпевает музыкантам.
– К сожалению, не могу предложить свободного столика, – извинился официант. – Вы можете подсесть на любой. У нас многие так делают.
Нарушать чужое личное пространство не в правилах мужчины-футляра, но и кушать очень хотелось. Мужчина-футляр огляделся. Девушки-флейты в полный голос протяжно подпевали оркестру. Компания людей-аккордеонов размашисто жестикулировала и громко обсуждала прошедший день, не стесняясь в выражении чувств. Все присутствующие выглядели излишне раскрытыми и вели себя вызывающе. Все, кроме одинокой женщины-кейса. Она всего лишь ритмично качала ногой под столиком и беззвучно открывала рот.
– Я здесь абсолютно случайно, – извинился мужчина-футляр, подсаживаясь к женщине-кейсу. – Исключительно ради ужина.
– Я тоже. Я впервые на подобном мероприятии, – обрадовалась собеседнику женщина-кейс. Чуть погодя, она шепотом добавила. – Хоть это легкомысленно – целый вечер слушать музыку и ничего не делать, но мне кажется, что здесь не так уж и плохо. Если не обращать внимание на некоторых личностей, – она оглянулась на мужчину-тромбона. Он то и дело что-то выкрикивал. Рядом с ним сидела девушка-треугольник. Её нежный и прозрачный звук освежал и тонул в общем шуме.
