«Спокойнее, Киара, спокойнее, всё будет хорошо. Нужно только выждать время и выбраться из дома», – мысленно твердила я себе, стараясь дышать как можно тише, чтобы не выдать своё убежище толпе стражей и слуг, ворвавшихся в мои покои под предводительством взбешённой мачехи.
– Неблагодарная дрянь, – визгливые вопли опекунши резали слух, – пригрела змею подколодную. Ищите девчонку, а как найдёте, тащите в мой кабинет. Я ей покажу, что случается с теми, кто мне перечит. Век будет помнить.
– Но, госпожа, молодая княжна в своём праве… – попытался возразить начальник стражи, знавший меня с пелёнок.
– Ещё слово и ты, Борг, вылетишь со службы с такими рекомендациями, что даже свинарник не возьмут охранять, – рявкнула она.
Раздался звон разбитого стекла, и мамина любимая ваза осыпалась возле стенки кучкой осколков. Вот ведь… ведьма. К чему ни прикоснётся – всё разрушает.
Сверху мне было хорошо видно, как разъярённая женщина мечется по спальне, круша всё на своём пути. Вслед за вазой в камин полетели мои книги, с подоконников попадали роскошные бегонии, которые я холила и лелеяла последние месяцы. От вышитых картин остались лишь жалкие клочья, как и от моей жизни, которую мачеха методично пыталась растоптать, придумывая всё новые и новые козни. Был бы жив отец… Но его нет, так же как и мамы. От прежней счастливой жизни остались только воспоминания, единственное, что не в силах была отнять эта ведьма.
Злые слёзы катились из глаз не переставая, но стиснув кулаки, я упрямо молчала, ожидая, когда выплеснув очередную порцию яда, мачеха уйдёт, забрав своих прихвостней. Тогда я смогу выбраться из убежища и решить, что делать дальше.
Только бы никто не додумалась заглянуть под балдахин над кроватью. Там наверняка отчётливо видно очертание моего тела, лежащее сверху на тяжёлой портьере, как в гамаке. Но, похоже, искать в подобном месте никому даже в голову не пришло. Оно и понятно, приличные юные леди по кроватным столбикам не лазают и на балдахинах не прячутся. Вот только выбора у меня не было.
Заглянув за каждый угол, и даже проверив шкаф, видимо, надеясь найти меня на полочке под стопками вещей, слуги и стражники ушли осматривать другие помещения, но мачеха не спешила покидать покои, будто чувствовала, что я где-то рядом. Она рыскала по комнате, как ищейка, но удача была сегодня на моей стороне.
Хлопнув на прощанье дверью так, что задрожали в окнах стёкла, леди Кларисса стремительно удалилась прочь, стуча по паркету острыми каблучками дорогих туфель. И как раз вовремя. Треклятая пыль, которой на балдахине скопилось в избытке, от сквозняка взметнулась вверх, заставив громко чихнуть.
Звук рвущейся ткани раздался как гром среди ясного неба. Коротко вскрикнув, я грохнулась на постель и замерла, зажав себе рот ладонью, прислушиваясь и испуганно хлопая глазами. Но в коридоре по-прежнему было тихо. Кажется, на этот раз обошлось.
Скатившись с постели, огляделась по сторонам, пытаясь привести мысли в порядок и выстроить план дальнейших действий. Оставаться здесь точно нельзя. Как бы я ни любила этот дом, наполненный воспоминаниями о родителях, но если мачехе взбрело в голову выдать меня замуж, она найдёт способ заставить – любовные чары, зелье подчинения, ментальные артефакты… Если покопаться в памяти можно ещё с десяток вариантов вспомнить. Это на добрые дела у неё аллергия, а на всякие пакости опекунша мастерица. Единственный выход – это бежать. Как можно быстрее и дальше.
Мне бы только отсидеться где-нибудь годик, а потом я стану совершеннолетней и смогу сама распоряжаться своей жизнью. Глупые законы… Где справедливость? Выходить замуж можно с восемнадцати лет, а вступать в права наследования только с двадцати одного. Значит, для брака детки созрели, а для того чтобы распоряжаться своими деньгами – нет? Как так?
Медленно выдохнув, я закрыла глаза и досчитала до пяти. От нервного перенапряжения порядком потряхивало, но раскисать нельзя. Хорошо ещё, что додумалась разыграть дурноту и отпросилась на балкон, чтобы якобы подышать свежим воздухом. А там всего-то оставалось перебраться по выступу на стене к соседнему и прошмыгнуть из смежных покоев в свою спальню. Хотя после известия о том, что мне предстоит сегодня же выйти замуж, не мудрено было и в реальный обморок грохнуться, поскольку будущий муж точно не являлся объектом девичьих грёз.
Стоило вспомнить его обрюзгшую физиономию и маленькие глазки, заплывшие жиром, отвисшее брюшко и пальцы-сардельки, как меня передёрнуло от отвращения. Зато этот лорд Свилтус или лучше Свинтус, что ему больше подходило, готов был заплатить за меня приличный откуп. Кларисса порядком поиздержалась за последние годы, безжалостно расшвыривая направо и налево состояние отца, вот и решила таким образом поправить своё финансовое положение. Только фигу ей, а не моё замужество.
Починить с помощью бытовой магии балдахин и поправить кровать, чтобы никто не догадался, где всё это время я пряталась, заняло не больше пары минут. Сумерки уже накрыли землю, но осветительные огни не зажигала, чтобы не привлекать внимания. Так и бродила по комнатам в полумраке, собирая вещи в подаренную когда-то отцом походную заплечную сумку. На вид она казалась вполне обычной, ничем не примечательной, но на деле могла в себя вместить большое количество вещей, благодаря пространственному заклинанию, наложенному на неё мастером-артефактором, и, главное, вес при этом не менялся.
