Замкнуто мы сегодня живем как-то, изолированно. Работа – дом, дом – работа. Вдобавок даже если и в коллективе вращаемся, то людей вокруг себя привычно не замечаем. Как, впрочем, и они нас. А если вдруг и увидим кого, то не воспринимаем, а если воспринимаем, то все равно не так чтобы очень. Равнодушно и абстрактно, откровенно говоря, воспринимаем. Вы, к примеру, с соседями своими давно по душам разговаривали? То-то же. А мне на днях, правда, случилось.
Короче говоря, стою тут я утром на площадке нашей лестничной в ожидании лифта и зеваю. Слышу, распахивается, лязгнув затворами, дверь. Это выскакивает из апартаментов, что напротив, взъерошенная особа лет себе очень средних, соседка она наша давнишняя, насколько мне известно. По своему обыкновению, куда-то опаздывает.
– Не уезжайте без меня, я уже сейчас, только квартиру на сигнализацию поставлю…
Интересная такая цыпа, ухоженная вся, парфюм дорогой, шмотки тоже от кутюр. В сфере торговли работает… Если мне память не изменяет. Мы по утрам частенько с ней у лифта сталкиваемся. Как звать-то ее… дай Бог памяти.
– В чем вопрос, ставьте себе на здоровье.
А вообще хорошая у них семья, спокойная. Приятные люди все без исключения. Не видно и не слышно их никогда. Только утром и вечером дверь хлопнет пару раз негромко, вот и весь тебе дискомфорт.
Подбежала, на ходу застегивая молнию на полусапожках. Как всегда, мило улыбаемся друг другу, раскланиваемся. Пока то да се, здрасьте – здрасьте – извините, а там и лифт уж двери распахнул. Галантно пропускаю даму вперед, жму на первый, дальше едем молча. Она мне улыбается. Ну, и я ей улыбаюсь в ответ. Почему, думаю, не улыбнуться-то хорошему человеку. Соседи ведь положительные, не видно и не слышно их, песни блатные ночами не орут, в мусоропровод пьяные не гадят. Сколько лет уж живем бок о бок, а ведро старой краски им на дверь выплеснуть, не поверите, ни разу рука не поднялась.
И тут где-то между третьим и четвертым нас с ней тряхнуло. Потом еще раз, но уже не так сильно, и погас свет. Стоим – ждем. Дело оно, конечно, житейское. Такое и раньше бывало. Дом-то старой постройки. А с тех пор, как капитальный ремонт сделали, так вообще через раз. Темно. Но не кромешно. Лампочка аварийная, слава Богу, еще светит. В тусклом неоновом мерцании вижу затравленный взгляд своей попутчицы. Ободрить бы надо, думаю, по-соседски ее как-нибудь.
– Подождем, – киваю ей я с беспечным выражением лица, – и поедем.
– Подождем, – вторит она эхом.
Стоим какое-то время так рядом, переминаемся. Пора, думаю, нам бы по-соседски разговор завести. А то обычно ведь как? Мы с ней нос к носу – одна минута, пока лифт ползет, ну от силы две, если с остановками. Улыбки бывает вполне достаточно. А тут уже минут десять прошло. Можно, конечно, глубокомысленно в айфон уставиться. Да, на беду, в машине его оставил. А пауза уже затягивается. Неловко молчком стоять. Улыбнуться, может? Да нет, для улыбок сейчас вроде момент не совсем подходящий.
– Погода, знаете ли, – наконец выдавил из себя я, – стоит на улице.
– И не говорите, – энергично подхватывает она вброшенную тему. – Стоит. И конца и краю ей не видно.
Чувствую, ей тоже не по себе от пикантности ситуации, и она прямо-таки ухватилась за эту погоду, как утопающий за соломинку. Я, в свою очередь, тоже стараюсь не отставать. – У нас сегодня ночью до пяти мороза, представляете? Это при северо-восточном-то ветре. А по области – так вообще до десяти. Очередной рекорд. И куда только катимся.
Зачитываю я ей по памяти прогноз погоды, а сам лихорадочно думаю: «Одной метеосводкой ты тут, брат, пожалуй, вряд ли обойдешься. Что бы такое еще с ней обсудить? Актуальное. Неужели соседям и поговорить уже стало не о чем?»
Вот еще, кстати:
– А цены-то на бензин растут, представляете, – удрученно киваю я ей головой, – и куда только катимся.
– Да что там бензин, а вы не пробовали сметану? – возмущается она в ответ, – сплошное пальмовое масло в красивой упаковке. Не понятно только одно, почему там корова нарисована.
Ну вот, вроде все обсудили, говорить положительно больше не о чем. Надо же, угораздило меня с ней тут застрять. Стоило лучше пешком идти, все для здоровья полезней. Развлекай ее, понимаешь, теперь.
И тогда, исчерпав все вечные темы, я решил с общего перейти на частное.
– Привет дедуле вашему передавайте, что-то не видел его уж давненько.
– Рада бы, да помер он, – вздыхает соседка, как мне показалось, озадаченно.
– Да что вы такое говорите, какая жалость. И давно преставился?
– Скоро три года уж как.
«Ни фига себе, – думаю, – вчера еще кажется курил у мусоропровода. Ты только посмотри, как время летит».
А сам ей киваю головой сочувственно:
– Ай-яй-яй, хороший был старикан, настоящий… Земля пухом ему.
– Спасибо, – говорит она в ответ неуверенно. При этом глядит на меня несколько странно.
А лифт, как назло, все не трогается. О чем бы еще таком с ней потолковать?
– А сынок-то ваш уже школу поди закончил?
