Его губы были у самого её лица, а глаза, невероятно синие и страстные, искрились желанием и негой.
Он нависал над Ланой всем своим стройным телом, даже не касаясь её, но девушке казалось, что он обвил её, как коконом, своим, невероятной силы, мужским обаянием.
– Нахальный мальчишка! – подумала Лана, всеми силами противясь этому обаянию. – Кто научил тебя искусству обольщения?!»
– Женщины! – прошептали губы напротив, то ли услышав шёпот девушки, то ли прочитав её мысли.
И всё-таки Лана нашла в себе силы и несильно оттолкнула нахального мальчишку, а тот в ответ рассмеялся низким, интригующим смехом.
Её выручил звонок телефона. Парень невольно отшатнулся, словно зная, кто звонит этой обалденной девушке.
– Да, слушаю вас! – ответила на звонок Лана, даже не взглянув на абонента.
– Где тебя носит?! – послышался неприятный, старческий голос. – Немедленно ко мне!
Лицо девушки скривилось в брезгливой гримасе, словно она увидала перед собой безобразную жабу.
– Я занята! – недовольно бросила Лана, намереваясь немедленно отключить телефон.
– Даже не думай! – заскрипел голос в трубке. – Накажу! Сама знаешь: я слов на ветер не бросаю… Чтобы через пятнадцать минут была у меня!
И трубка смолкла.
Лане хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы хоть немного залить злой пожар ненависти в груди. Она подошла к бармену и заказала двойной Дайкири.
Тот сделал удивлённое лицо, но возразить не посмел – он всегда доброжелательно относился к Лане, справедливо считая её самой классной девушкой из всех, бывающих в их заведении.
Когда Санёк хотел водрузить в бокал яркий зонтик, девушка сделала недовольное движение бровью – тот сразу понял, что этого не нужно делать, и без слов подал ей бокал.
Лана выпила его содержимое, словно это была обычная вода, а затем опустила голову вниз. Когда она подняла лицо, Саньку показалось, что в глазах девушки блеснули слёзы. И сразу в его душе возник протест и желание наказать того, кто причинил ей боль. А, что это именно так, он не засомневался ни на секунду.
Лана расплатилась с барменом наличными, оставив хорошие чаевые, и, попрощалась кивком головы.
Санёк поманил пальцем одного из официантов, бросив ему строго:
– Ты сегодня на кассе!
И не объясняя причины, ринулся следом за девушкой.
Лана уже выруливала на своей яркой машине со стоянки и Санёк в несколько прыжков добежал до «Вольво» и надавил на газ, догоняя машину девушки. Он просто горел желанием, наконец, узнать, кто, уже не первый раз, обижает эту нежную девочку, одним звонком превращая её одухотворённое лицо в холодную маску.
Авто Ланы неслось по городу, как стрела, и Санёк едва успевал за ней. Порой у него замирало сердце и он жалел, что не успел перехватить девушку и не дать ей сесть за руль в таком состоянии, опасаясь, что такая езда может плохо закончится.
Он даже не заметил, что за ними неотступно следует ещё один автомобиль: что-то среднее между старой «Волгой» и не менее старыми «Жигулями». Автомобиль то догонял мчащуюся «кавалькаду», то отставал от неё. Отставал не потому, что не тянул мотор – водитель опасался быть замеченным.
Машина Ланы свернула с центральной улицы и начала петлять по улочкам, ведущим на окраину города. Санёк занервничал, боясь потерять её из вида. Третья машина резко свернула в сторону и направилась по знакомой улице: водитель понял, куда направляется девушка, поэтому прибыл туда раньше остальных. Припарковавшись у одного из двух раскидистых деревьев, водитель стал ждать.
Первой появилась Лана. Она подкатила к самым раздвижным воротам. Посигналила. Ворота отъехали почти сразу. Заметно было, что её тут ждали. Лана завела машину во двор, едва не задев ворота. Алкогольный коктейль вступал в силу в полной мере.
Как только ворота стали закрываться, на своём серебристом «Вольво» подъехал Санёк и припарковался на противоположенной стороне от странного авто, решив, что эта «чебурашка» – достопримечательность улицы и стоит здесь испокон веков.
Едва ворота закрылись, Санёк вылез из салона и направился к ограде. Он долго что-то высматривал, видимо, искал какую-нибудь щель в заборе, чтобы посмотреть, что за ним. Но так и не найдя ничего, забрался на, стоящее почти у самого забора, дерево и затаился. Шифровался недолго – на большее, видимо, не хватило терпения.
По самой толстой ветке бармен по кошачьи перебрался на другую сторону забора и исчез из поля зрения водителя «чебурашки».
Тот пробормотал вполне внятно:
– А вот это ты, парень, напрасно. Сейчас тебе мало не покажется…
И, действительно, на территории раздался истерический лай двух собак, послышался топот пары ног и голос:
– Ату его! Ату!
Каким образом бармен перемахнул через забор назад на улицу, даже для водителя чебурашки осталось непонятным. Санёк хромая бежал к своей машине, в полной уверенности, что его приключения на этом не закончены. Сходу нырнул в салон авто и незамедлительно рванул прочь, задев при этом дерево, которое совсем недавно послужило ему трамплином для покорения вершины.
Бармен умчался, но за ним никто не последовал. Да и не мог последователь: водитель «чебурашки» знал, что в это время на территории, где скрылась Лана, был только садовник – по совместительству собачник и его жена, которая убирала в доме. Телохранителя-охранника и водителя хозяин дома в это время отпускал домой, в полной уверенности, что с ним ничего не может случится: его волкодавы разорвут любого, кто проникнет на территорию.
