Всё, что могло сбыться, у него уже сбылось, а чему не бывать – тому и не бывать, аминь; но непрошеное равновесие судьбы оказалось невыносимо, и Герман нарушил его, сдвинув на карабине флажок предохранителя.
Это случилось в пятницу 14 ноября 2008 года. Герман сидел в кабине спецфургона «фольксваген» и наблюдал, как в бронеотсек его машины загружают мешки с деньгами. Тяжёлый бронеотсек размещался над задним мостом, поэтому фургон казался укороченным, будто ему пнули в корму. Он был покрашен в фирменные цвета предприятия: по жёлтому борту шла двойная серая полоса. Суженные, словно прищуренные, боковые окна салона были запаяны тонированными пуленепробиваемыми стёклами.
Фургон находился на первом этаже секции «С» торгового комплекса «Шпальный рынок», на корпоративной автостоянке возле служебного входа в здание. Герман запарковал машину так, как полагалось по инструкции, – «дверь в дверь» с выходом из лифта. При погрузке денег водитель был обязан сидеть за рулём в готовности тотчас дать по газам и сорвать машину с места, если командир опергруппы отдаст соответствующую команду.
Командиром опергруппы, как всегда, был Виктор Басунов. Он следил за погрузкой, опустив карабин «сайга» обрезанным стволом в бетонный пол. Ян Сучилин с «сайгой» дежурил у капота «фольксвагена»; Олег Тотолин (парни называли его Легой) топтался за кормой машины, тоже с карабином в руках; Герман видел их всех на мониторе видеорегистратора. Два охранника в серой униформе с логотипом «ШР» таскали из открытого лифта в фургон мешки с деньгами. Фургон покачивался. В салоне Темур Рамзаев принимал увесистые мешки и складывал в бронеотсек. Обычно увозили три-четыре мешка, иногда – пять-шесть, а сегодня их оказалось пятнадцать, поэтому Басунову дали дополнительного бойца – Темура. «Ну и наплевать», – подумал Герман.
Мешки в лифте закончились. Басунов влез в салон фургона и закрыл толстую дверь бронеотсека; пальцем, торчащим из беспалой перчатки, он натыкал на цифровой панели код, запирая бронеотсек; потом выбрался из фургона, распрямился и отстегнул от ремня рацию.
– Груз принял, – сообщил он. – Размещаю группу и начинаю движение, бортовой ноль пять. Снимайте с охраны, открывайте выезд. Отбой.
В салоне за стенкой, за спиной у Германа, завозились Ян, Лега и Темур – рассаживались удобнее: Сучилин и Тотолин на мягких креслах, Рамзаев – на откидном сиденье. Басунов полез в кабину рядом с Германом.
– Поехали, Немец, – сказал он, аккуратно устанавливая карабин между коленями прикладом в пол. – Всё как обычно. Банк «Батуев-инвест».
Каждый рабочий день в конце смены определённую часть наработанной налички перевозили из кассового центра торгового комплекса в банковский сейф, откуда потом уже передавали на инкассацию в банк. Транспортировкой налички до сейфа занималась служба безопасности комплекса «Шпальный рынок», которую возглавлял Виктор Басунов. Герман Неволин в число сотрудников этой службы не входил, однако считался лучшим водителем в автопарке Шпального, и потому ему доверяли спецфургон. Кроме того, Неволин был своим – «афганцем»: все знали его с 1991 года.
Фургон неторопливо покатил по бетонным дорожкам, обозначенным полосатыми бордюрами, сквозь ряды массивных пронумерованных колонн, поддерживающих здание, мимо легковушек работников рынка – к блёклому, замытому дождями свету. Басунов закурил, хотя инструкция запрещала.
Два мегамолла торгового комплекса – секция «А» и секция «С» – вытянулись под углом друг к другу. На длинных жёлто-серых фасадах ярко выделялись огромные аншлаги «Торговый комплекс “Шпальный рынок”». Низкое, плоское и просторное небо казалось таким же мокрым, как асфальт. Большая площадь была вымощена плиткой; посреди площади громоздилось каменное корыто цветника, рядом торчали рамы летних палаточных кафе. На флагштоках, выстроенных в шеренгу, трепетали узкие флаги. На заправке «ЛУКойла» раскорячилась фура. За мегамоллами пространство ограничивала бесконечная насыпь железной дороги со столбами и перекрытиями; её гряда сверху почернела, обтаяв, а понизу белела потёками ночного снега.
Герман вёл спецфургон по новой шестиполосной трассе к переезду через железную дорогу. Энергичная разметка магистрали бодрила движением своих стрел и пунктиров; решетчатые фермы, перекинутые поверх трассы, задавали жёсткий, технологичный ритм. Выруливая на высокий и широкий мост, Герман увидел впереди в мороси центральную часть города Батуева – высотки, шпили и краны. Там, в центре, и вправду казалось, что жизнь наладилась, всё развивается и наступил счастливый двадцать первый век.
Под мостом летела электричка. Герман думал, что через десять минут он сломает пополам свою судьбу, а может быть, и судьбу Танюши. За себя он не боялся, о себе не жалел, а про Танюшу надеялся, что с ней обойдётся. Герман смотрел на монитор, который показывал бойцов в салоне. Они все всунули оружие в зажимы. Только Басунов, гад, держит «сайгу» не по правилам.
Небольшая промзона, путепровод, панель офисного центра, светофор, ангар автосервиса за сетчатой оградой, квартал старых «хрущёвок», школа и магазин «Продукты», кольцевая развязка с транспарантом «Ленинский район», автобусная остановка с минимаркетом и длинным парковочным «карманом», в котором мокли под дождём несколько автомобилей…
