(Из жизни Мишеля Нострадамуса)
Мишель
14 декабря 1503 года в городке Сент-Реми, что в провинции Прованс во Франции, в семье нотариуса Жака Нострадамуса, родился мальчик.
Нотариус назвал малыша Мишель, о чем была сделана соответствующая запись и скреплена подписью священника.
Мальчик рос любознательным и подвижным, быстро обучился грамоте, и уже в свои семь лет на удивление ученых теток и дядек, сносно читал и писал. На родственников, маленького Мишеля не было недостатка. Дедушки, и их было пятеро знаменитостей. Из них: два врача, один астролог, математик, и пятый дедушка философ. Философ читал лекции в городе Монпелье, и когда приходила пора каникул и все студенты разъезжались, он отправлялся к племяннику Жаку в Сент-Реми. Много сказок рассказывал Мишелю дед. Часто они рыбачили допоздна и возвращались домой, когда ярко светила Луна и звезды на небе мигали весело глядя на них с высоты. Чтобы не утомлять юный ум, профессор рассказывал о небесных светилах, подчиненных строгим Божественным законам мироздания и говорил о том, что придет время и Мишель научится распознавать созвездия и знать законы по которым они движутся, рождаются и умирают. Старший брат родного дедушки Мишеля состоял при дворе царствующего Людовика. Он бывал очень редко, и Мишель его практически не знал. Ученное окружение способствовало тому, что юноша без особого труда окончил начальную школу в Авиньоне, и в возрасте девятнадцати лет поступил в университет города Монпелье на факультете медицины. Без особого труда сдал экзамены и уже в фойе университета, отыскивая свою фамилию в списках поступивших, услышал за спиной:
– Везунчик!
Мишель обернулся, увидел бедно одетого парня с узелком в руке.
– Вот я и говорю, везунчик! – смело глядя в глаза Мишелю, говорил парень. Он держался открыто прямо. Жесткие черты лица, волевой подбородок и ранние морщины на лбу.
– Мишель! – протянул руку ему навстречу Нострадамус.
– Жерар, – ответил парень, не подавая руки.
– Мне известно, что философию тут преподает твой родственник, профессор.
– Так что из этого?
– А то, что такие, как ты, проходят, а нам места нет.
– Как твоя фамилия? – спросил Мишель.
– Я уже смотрел, меня тут нет.
– Ну а все-таки, как твоя фамилия?
– Де-Партье! – ответил парень.
– Благородное происхождение, а так одет и выглядит как бедняк.
– Здесь неподалеку наше родовое поместье Де-Партье, я там служу конюхом.
Удивленные глаза Мишеля синеватым блеском отразились в черных глазах Жерара.
– Дед проиграл в карты все и застрелился, отец стал нищим и спился. Нас осталось трое – я, сестра и мать. Это была моя надежда, последняя надежда.
Он опустил глаза, резко повернулся и ушел. Под его простой выцветшей рубашкой играли бугристые мышцы, когда он удалялся, по всему было видно, что труд пошел на пользу его сильному телу.
Мишель вернулся к спискам, и вскоре увидел свою фамилию. Он еще стоял у доски объявлений, когда появился служащий университета с исписанным листком бумаги и закрепил его на доске. Мишель увидел дополнительные списки зачисленных студентов. Администрация извинялась за то, что не смогла дать все фамилии зачисленных студентов, из-за недостатка времени. В этих дополнительных списках он без труда отыскал фамилию Де-Партье. Мишель решил отыскать Жерара. На полупустынных улицах Монпелье он подозвал извозчика и крикнул:
– Поместье Де-Партье!
Извозчик посмотрел на Мишеля, не двигаясь с места.
– Я что-то не так сказал?! – спросил Мишель.
– Да, но, мой господин, туда миль двадцать будет.
– Я заплачу.
– Десять шиллингов?
– Да, десять шиллингов!
– Покажи деньги! – потребовал извозчик.
Мишель в нетерпении пересыпал монеты из кошелька в ладонь.
– Здесь наберется десять франков.
Удовлетворенно кивнув головой, извозчик тронулся в путь. Бедного Жерара они вскоре настигли в двух милях от Монпелье.
Он шел проселочной дорогой босиком. Узелок болтался у него за спиной на палке вместе со стоптанными ботинками. Он посторонился, давая место для проезда кабриолета, но извозчик остановил экипаж.
– Жерар, это я, Мишель! – крикнул с экипажа новоиспеченный студент, – Очнись и залезай сюда. Поедем, увидишь свою фамилию в списках, дополнительно вывешенных администрацией.
– Я не верю! – упрямо возразил Жерар.
– Я не вру. Да и нет смысла. Садись.
Он поймал Жерара за руку и втащил в экипаж. Вскоре они радостно смеялись, поздравляя друг друга. Минута эйфории кончилась. Грусть снова застелила черные глаза Жерара, и он сказал:
– Мне надо обрадовать мою больную мать.
– Поедем, я отвезу тебя.
– Мне неудобно, но, я тебя отблагодарю когда-нибудь.
– Не стоит.
Вскоре пыльный экипаж стоял посреди двора, окруженный прислугой и конюхами.
– Смотри, а наш Жерар голубой, любовника себе подцепил! – кричала полная блондинка, развешивая белье на веревках. Дружное ржание прислуги повергло в пунцовую краску Жерара. Он старался не смотреть на окружающих и поспешил скрыться в подсобном помещении.
А извозчик быстро развернул экипаж и поспешил удалиться.
Из-под копыт резвой лошаденки с криком пустилась прочь дворовая птица. Под ее крики и лай собак на цепях экипаж быстро удалился.
