Алина
Зима. На улице мерзкая погода. Третий день идет мокрый снег вперемешку с дождем. Холодно и сыро снаружи. Ровно так же у меня сейчас внутри. А еще противно и тошно…
Я сижу в углу за столиком одного из фуд-кортов большого торгового центра, который находится на окраине города. Держу в руках толстый бургер. Мое лицо перепачкано потекшей тушью. Ресницы склеились от влаги, словно лапки паука. Нос покраснел и распух. А губы обветрились и потрескались до крови.
– Димка меня бросил… - на последнем слове я практически вою. Не, ну не мерзавец, скажешь?! – захлебываюсь собственным соплями и слезами.
Передо мной, напротив, сидит подруга и молча соглашается со всем моим словесным потоком, который прет из меня фонтаном. Сочувственно внимает каждому моему слову. Хотя, наверное, просто делает вид. Потому как, каждые пять минут смотрит в свой телефон.
– Я его до пятого курса на себе тащила. По учебе помогала. В кафе и ресторанах за него платила, а он… – шмыгаю носом, — гад такой… – сквозь слезы откусываю большой кусок котлеты и запиваю стаканом сладкой колы.
Раньше я мучила себя диетами и правильным питание. Поддерживала форму. И все только потому, что нравилась парню в весе пятьдесят четыре килограмма. А сейчас – плевать! Буду жрать все, что захочу! Надо еще картошки фри взять для полного набора.
Сейчас я чувствую себя словно свободная касса в этом Макдональдсе. От которой только что отошел красавчик в сером коротком пальто. А девушка в прыщах и униформе так и осталась стоять за ней. И все что, она смогла сделать так это просто лишь молча проводить его взглядом. Вот и меня так же, как эту кассу, просто использовали по назначению и пошли дальше.
Из своего невидимого укрытия я наблюдаю за этим самым парнем. Вижу, как он отходит от кассы со стаканом кофе в руке и скрывается в толпе большой компании молодых людей, которые только что пришли сюда, чтобы перекусить. Они смеются. Им весело. А мне…
И я вновь переключаюсь на свою сокурсницу.
– Вика, — одергиваю подругу, которая снова уткнулась носом в телефон. – Ты меня вообще слушаешь?
– Ага-ага, — и не обращая на меня никакого внимания, она набирает кому-то сообщение.
– Вика! – выкрикиваю я и замечаю, что эта самая компания притихает, устремляя свои взгляды в нашу сторону.
–Что? – она испуганно отрывается от своего гаджета и прячет его под столом.
– Ты меня поддержать пришла, или в телефоне повисеть? – продолжаю уже более тихо.
– Бусинка, Алинчик, конечно, тебя поддержать. Просто понимаешь… Мне тут один парень пишет… Я с ним встретиться договорилась. Ты не против? – она снимает сумку со спинки стула и начинает быстро собираться.
– Конечно против! – обижено выдаю я, наблюдая, как она спешно одевает свою искусственную короткую шубку. Неужели она действительно уйдет и бросит меня здесь наедине с моим горем?
– Даже не сомневалась в тебе, — быстро отвечает девушка при этом совершенно не слушая меня. – Я побежала! Созвонимся, — и чмокнув в щеку тут же ретируется в сторону выхода.
А я так и остаюсь сидеть с «Биг Маком» в руке и разбитым сердцем внутри.
Зажевав свое горе и тоску вредным, калорийным фастфудом. И запив все это большим количеством сладкой колы, решаю, что мне тоже пора на выход.
На улице я несколько раз глубоко вдыхаю. И свежий, холодный воздух заполняет мои легкие, а тело бьет мелкой дрожью. Плакать я больше могу. Мне попросту нечем.
Нет, ну как он мог? Меня, умницу и красавицу променять на эту общипанную рыжую курицу?! Я, конечно, понимаю, что у нее и грудь побольше, и волосы ярче, и вообще… В носу снова предательски щипает, а мне опять хочется плакать. Ну за что, Господи? Просто, за что?
Шагаю в сторону парковки, где одиноко стоит моя красная Лада Гранта – представитель отечественного автопрома. Машина, конечно, не огонь, но зато моя. Я ее купила в кредит, еще на четвертом курсе университета, когда только начала работать «манагером» в одной небольшой ИТ- компании. И выплачивала я за нее долго и тяжко своими кровно заработанными. Спасибо родителям, что помогли закрыть последний платёж за нее. С этой машиной мы пережили многое – три небольших ДТП, дважды эвакуатор забирал ее на штрафплощадку, а еще мамина кошка рожала в ней, по пути ветеринарную клинику.
Я скольжу по земле в ботинках на широких каблуках. Под ногами черный лед – влага, которая замерзла на чистом асфальте. Это похоже на прозрачное стекло. Его плохо видно и в этом и вся опасность. У меня на колесах стоит хорошая, новая резина. Но ехать все равно придётся очень медленно.
Да и домой ехать совершенно не хочется. К родителям тоже. Можно, конечно, к деду. Он, правда, в такой глуши живет – поселок «Верхние петушки». Три дома на всю деревню и продуктовый магазин – грузовик на колесах, который раз в неделю приезжает.
Надо только сначала на квартиру заскочить, собрать все самое необходимое и тогда уж можно двигать хоть в Верхние петушки, хоть в Нижние.
Я щелкаю брелоком – Гранта издает приятный звук. Сажусь в автомобиль. Включаю зажигание и медленно на первой передаче трогаюсь с места.
Собираюсь на скорую руку, закрываю квартиру, отключаю все коммуникации и вырубаю свой телефон. Сейчас праздники и наша компания распустила всех сотрудников до восьмого января. Так что вряд ли меня кто-то с работы будет искать, а родителям я от деда позвонить могу. Не хочу больше никого слышать и уж тем более видеть.
