Читать онлайн полностью бесплатно Евгений Глушаков - Не оставь меня, Боже мой!

Не оставь меня, Боже мой!

В книге повествуется о трагическом разладе между Людьми и Богом. об их легкомысленном отпадении от Создателя и мучительно трудном возвращении под Его отеческую руку.

Книга издана в 2025 году.

Еще из серии Грани света
* * *

© Глушаков Е. Б., 2025

© Издательство «ФЛИНТА», 2025

* * *

Святое да святится!

История человека, и человечества, и всей Вселенной началась от Сотворения, продолжилась Всемирным потопом, затем жертвенным распятием Иисуса Христа и заканчивается чередою последних дней, когда святое святится, а скверное сквернится до полной поляризации духовных сущностей и человеческих душ.

От цирков, на арену которых в пищу голодным львам толпами выводились первые христиане, остались только руины. Однако нынешние противники веры разве не бывают страшнее любого зверя? А сопротивление современного человека разрастающейся индустрии пороков и соблазнов разве не стоит постнической аскезы его не слишком отдалённых предков?

Отличительной особенностью этой книги является как бы наложение библейских событий на теперешнюю жизнь, что объяснимо неизменным характером действия добра и зла, Бога и дьявола. Малейшими поворотами калейдоскопа этих сил и создаётся всё многообразие земной цивилизации.

Грани света

Всё начиналось издали. С намёка.
Сперва – лишь слух о Боге – небыль, миф.
Всё было Бог – и чем трава намокла,
И чем терзал сухую падаль гриф.
Бог чудился и в идолах, и в страхах,
Казался и ужасен, и жесток,
В прах уходил и возникал из праха,
И средоточьем зла казался Бог.
В умах незрелых без конца дробился
На множество стихий, обрядов, тел:
Бог ручейка, бог солнечного диска,
Бог – землепашец, кормчий, винодел.
И лишь в накате миропониманья,
В одно собравшем тысячи причин,
Бог посетил разумное сознанье
Как Царь всего, над всеми Господин.
И властвовал не грубо, не предметно,
Но потаённым Духа естеством.
История и жизнь – все грани света —
На Нём сошлись и растворились в Нём.
И Он уже не прочил наказанье,
Грозя уничтожением всего,
Но о спасенье даровал познанье,
На крест подвигнув Сына Своего.
И людям, как всегда: тугим – на ухо,
На сердце – гордым, на глаза – слепым,
Послал в поводыри Святого Духа,
Чтоб узкий путь Любви открылся им.

Библейская грань

Бог

Есть Бог единосущный.
От века испокон
Над морем и над сушей
Он правит Свой закон.
И не парит над сферой
Небесных этажей,
Но пребывает Мерой
И Смыслом всех вещей.
Он не подвластен слухам,
Неуловим на слух,
Но пребывает Духом
Всего, что плоть и дух.
Он и пружина смерча,
И нега тишины,
И все противоречья
Лишь в Нём разрешены.
Лишь Он, в Себя вместивший
Звезду и вешний луг,
Моралей всех превыше,
Деяний и заслуг.
Он утверждает право
И Свет ведёт на Тьму,
И вся земная слава —
В причастности к Нему.

Человек

Я вылеплен из рыжей глины дня,
Горячим ливнем оплодотворённой.
Премудростью Своей персты Господни
Создали и устроили меня.
Я затвердел. И только сердцевина,
Где скрыты нежность и лукавый стыд,
Чуть сыровата… И течёт, гудит
По трещинам пылающая глина.
И для меня в дожде таится грусть:
Я размягчаюсь, я послушней воска.
В глухой овраг сползу углом откоса,
К реке обрывом золотым спущусь…
Принадлежащий глиняному сану,
Доверчив к ласке увлажнённых рук,
Горшечнику под лавку звонко встану.
Закон моей судьбы – гончарный круг.
Я – глина, я по виду только – камень.
Меня железной не разбить косой,
Но так несложно отогреть руками
И погубить единственной слезой.

Сотворённый мир

Когда-то не было тебя,
Но создан был Господним словом,
И вот Адамом с древа сорван,
Огрызком лёг среди тряпья.
Самопознаньем измождён,
Хотел бы к дикости вернуться
От всяких-разных революций,
От Евы и от прочих жён.
Но мы уже отнюдь не съедем,
Но будем, источая пот,
Тебя жевать, и будешь съеден,
Как истинный познанья плод.
Где ты висел, где ты болтался,
Там только слабый черенок
От сути яблочной остался,
И ты б остался, если б смог.

Шёпот дьявола в подмосковном Эдеме

То смеялся:
«Неужто не смеем?»
То ласкался, доверчив и мил.
То, цинично прикинувшись Змеем,
Говорил, говорил, говорил:
«Откажись от завистливых платьев,
От наскучивших льстивых одежд.
Будем праздновать радость объятий
И визгливую ярость невежд.
Может быть, я тебя и не стою,
Но, хотя бы на пару минут,
И меня одолжи красотою —
В шапку нищего брось изумруд.
Затоскуют ревматик и нытик,
Изойдут подворотни слюной
Над восторгами наших открытий —
Так послушна ты будешь со мной.
Расточительны благость и глупость,
Чтобы, пряча ликующий нрав,
Через двор пробегала, потупясь,
На соседей глаза не подняв».
«Скушай яблочко! Вот, дорогая!
Или хочешь – с повидлом пирог?..»
Заметалась свеча, догорая, —
Так болонки резвятся у ног.
Засыпала в обнимку с подушкой,
Улыбалась:
«Свечу потуши!»
А проснулась сама побирушкой.
Никого, ничего – ни души…

Бегство

Только и слышу
Весь день по садам
Голос Всевышнего:
«Где ты, Адам?»
Только и прячу
За каждое древо
Швею и прачку
Жену мою – Еву.
В огненной сини
Простонет и – вниз:
«Где ты, Мой сыне?
Скорей отзовись!»
Вновь перебежка.
Прыжок через яму.
Где-то промешкал,
А сраму-то, сраму.
Падаем в травы
И дальше – ползком
До переправы
С песчаным мыском.
Взмокли вконец,
Но упорны в гордыне.
Кличет Отец:
«Заблудились, родные?»
Минули сад,
Не заметили даже
Тайных оград
И – всё дальше и дальше.
Окрик всё строже,
Всё горше обида…
– Смилуйся, Боже!
Нам больно и стыдно.

Вопрос вопросов

1
Штрифель грызёт в углу,
Мужу дана в подмогу
Та, за кого хвалу,
Редко возносим Богу.
А между тем в поту
Садим, растим картохи,
Чтобы за красоту
Преподнести дурёхе.
На следующую страницу
Другие книги автора Евгений Глушаков
Ваши рекомендации