«Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что»
(Из русской народной сказки)
С детства запала я на сказку «Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что». А когда повзрослела, осознала её сакральный смысл.
Живёт-поживает с молодой красавицей женой царский стрелец Андрей. Хороша дочь волшебницы Марья. И когда увидел её царь, начала знобить его зазноба сердечная. Решает царь дать своему подданному задание невыполнимое, чтобы сгинул он, а Марья взошла в царские покои. «Сходи туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что. А не то мой меч – твоя голова с плеч».
Долог был путь Андрея в неведомое. Просил он помощи у зверей, птиц и рыб и у самой бабы Яги. Но помогла ему лягушка болотная. Свела его с волшебником-невидимкой Наумом. И тот помог Андрею заполучить три диковинки: дубинку, которую сама колотит, топор, который сам рубит и корабли строит, и дудку, игра на которой собирает войско могучее.
Вернулся Андрей домой с этими диковинками и со слугой Наумом. А дома-то и нет. Приказал царь поджечь его, когда Марья ему отказала и обернулась горлицей. Но на то и слуга-волшебник, чтобы проблемы решать. Воздвиг он на месте сгоревшей избы хоромы, краше, чем царские. Разгневался царь и двинул армию против своего стрельца. А у того дудка волшебная. Играет на ней Андрей и собирается войско несметное. Хэппи енд: разгромив силы противника, Андрей взошёл на трон и правил до самой смерти, пользуясь любовью и уважением своих подданных.
Не буду напрягать мозги философским трактатам. Расскажу на чисто эмоциональном житейском уровне, как и что из этой сказки превратилось в реальность.
Мой принцип: верь только тому, что видел и что прочувствовал сам на протяжении своей долгой жизни. Итак, в мои детские и юношеские годы советское общество строило развитой социализм. Как строило и зачем, я и мои сверстники не задумывались. Несмотря на то, что в школе, и в вузе многие из нас имели отличные оценки, включая историю КПСС и философию. Временами, правда, душу скребло неприятное ощущения, что тебя подавляют, заставляют ходить на собрания, на демонстрацию в честь победы Октябрьской революции, невзирая на в погоду. А как правило, день 7-го ноября, красный день календаря, совпадал с приходом зимнего ненастья. Демонстранты о «великой» победе большевиков и думать не думали. Зато предвкушали, как продрогшие и промокшие соберутся в тёплой хате, выпьют водочки, закусят килькой в томате и пойдёт гудеж-балдёж, танцы, шмансы, обжимансы.
Заставляли участвовать в субботники, слушать политинформацию, петь гимны советскому образу жизни и делать по принуждению многое другое. В частности, ездить в колхоз на уборку картошки и капусты. (Колхоз – коллективное хозяйство на селе в СССР, при котором земля, сельскохозяйственная техника, скот, семена находились в общественной собственности. Коллективизация сопровождалась массовыми репрессиями, направленными против зажиточного крестьянства – кулаков, а также середняков и экспроприацией их земель и всего имущества в пользу бедняков, вступивших в колхоз).
Студенты, инженеры, научные работники, отправленные на уборку картофеля, нередко проживали в нечеловеческих антисанитарных условиях. В свою первую колхозную осень я заболела тяжёлой формой фолликулярной ангины. Несколько дней пролежала в палатке с температурой под сорок. Пришлось возвращаться домой. И галочки об участии в уборке картофеля в моей трудовой биографии не появилось. Когда снова подошла моя очередь ехать в колхоз, меня направили в условия, более приемлемые для здоровья. Поселили в тёплой комнате на четверых в пансионате в подмосковных Бронницах. Однако моё внутреннее нежелание жить по принуждению и на этот раз сыграло со мной злую шутку – распухла десна, опухоль распространилась на щёку. И всё это сопровождалось невыносимой зубной болью. И снова меня отпустили домой. А вот поездка в колхоз в наш с Антоном медовый месяц оказалась весьма приятной. Сотрудников оборонного предприятия, на котором он работал, также отправили на сельхозработы добровольно-принудительно. Но это было не извлечение картофелин из жидкой осенней грязи. Это был летний сенокос в живописной местности в пойме реки Оки.
Молодость мирилась с этими издержками социалистического образа жизни. Надо сказать, что нам привили чувство ответственности за порученное дело. И трудились мы на совесть. А в свободное время лично я уходила в мир книг, черпая из них информацию о другом, неизвестном мне мире.
В 1961 году все мозги проели материалами XXII съезда КПСС. Никита Сергеевич Хрущёв провозгласил, что страна переходит к строительству коммунизма, и на этот процесс отводится менее двадцати лет. То есть в 1980-ом мы должны были жить уже при коммунизме. Съезд принял «Моральный кодекс строителя коммунизма», по многим пунктам заменивший религиозные каноны, то бишь 10 заповедей библии. Но когда заставляют, заставляют, заставляют учить наизусть какой-либо документ, хочется сказать, что дважды два рано пяти. Кроме пунктов, с которыми нельзя не согласиться типа: «Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей», было в том кодексе много положений, которые уже тогда вызывали недоумение и недоверие. Например, любовь к странам социализма. А меня с детства притягивала старая Англия времён рыцаря Айвенго, ковбойская Америка, Франция XXVII века с её королевскими мушкетёрами. Я зачитывалась сказаниями карело-финского эпоса и т. д. И честно скажу, не испытывали мы особого интереса к истории стран социализма, за исключением Польши. В десятилетнем возрасте я со своими родителями переехала в город Нижний Новгород. Поселились мы в квартире на площади Минина, где был установлен памятник Минину и князю Пожарскому. И конечно отец рассказал мне историю этого монумента. В 1610 году Москва была завоёвана польско-литовскими войсками под командованием Станислава Жолкевского. Вся реальная власть в стране оказалась в руках польских военноначальников и части прислуживающих им бояр. России угрожала потеря государственной независимости. О том, что в 1611 году земский староста Кузьма Минин начал формировать в Нижнем Новгороде 1-ое народное ополчение, пожалуй, имеет представление каждый российский школьник. Впрочем, в этом можно усомниться. В современной интерпретации тех событий Минина упоминают редко. Лавры окончательного освобождения Москвы в ноябре 1612 принадлежат князю Дмитрию Пожарскому. В 1812-ом поляки вновь вошли в Москву вместе с войсками Наполеона. Об этом мало кто знает. Впрочем, о том, что Москва давно не находится ни под властью Польши, ни под властью Франции знают даже те, кто никогда не изучал историю.
