ПРОЛОГ
Толчок Земли застал Мэйджа в лаборатории. С трудом устояв на ногах, маг прислушался и замер в напряжённом ожидании. От второго толчка задрожали стены, с полок посыпались колбы, свитки и инструменты. Гул стал слышен более явственно. Не заботясь о том, во что превратилась лаборатория, маг бросился к выходу. Он торопился к тому, кто ждал этого землетрясения много лет, и для кого оно наверняка стало радостной весточкой.
Мэйдж не ошибся в направлении движения. Оуэна он нашел в тронном зале. Демон сидел в одиночестве, обложившись свитками и, казалось, не замечал ничего вокруг. Даже саламандра на его плече застыла, не желая мешать хозяину.
— Повелитель…
— Я знаю.
— Вы тоже почувствовали двойной толчок?
— Да.
— Значит, малыш всё-таки выжил?
— Значит, да.
Мэйдж не выдержал, опустил взгляд в пол. Помолчал, а потом добавил тихо, не смея поднять глаза на Оуэна:
— Повелитель… Простите…
— За что?
— За то, что практически перестал верить и надеяться… Предал вас!
— Не прячь свой взгляд, мой старый друг. Ты не виноват, что так случилось.
Услышав необычную для демона теплоту в голосе, маг взглянул на своего господина с благодарностью, облегчённо вздохнул и, повинуясь жесту Оуэна, покинул зал. Вновь оставшись один, демон еще какое-то время перебирал свитки, потом резко откинул их в сторону, встал и быстро прошел к малозаметной двери за троном. Сняв с пальца перстень с необычной конфигурации камнем, он вставил его в небольшое углубление на двери и повернул. Раздался характерный для отпираемого замка щелчок, дверь же раскрылась бесшумно, и первой в неё проскользнула саламандра. Зал, скрывавшийся за тайной дверью, был святая святых. Допуск в него имел только маг, да и то лишь в особых случаях.
Демон пересек зал, аккуратно обходя невысокие каменные конусы, и остановился у самого дальнего, рядом с которым нетерпеливо стуча хвостом, кружила его любимица. Так и есть! Спящий столько времени маленький вулкан наконец-то подал первые признаки жизни: заполняющая его лава будто оттаяла и окрасилась в огненно-красный цвет. Глядя на булькающую массу, Оуэн не смог удержаться от торжествующей улыбки. Долгих четырнадцать лет он ждал этого момента подтверждения и вот вулкан ожил, что означало только одно: юный демон, чьей душой и являлся вулкан, всё-таки жив. Наследник повелителя вулканических демонов, наконец, дал о себе знать. Полукровка и незаконнорожденный, но — наследник. «Сын. А я — отец! И поиск теперь вести будет несравнимо легче…»
Глаза Оуэна вспыхнули огнём вулканической лавы, и в маленькой тёмной келье за тысячи километров от замка таким же ярко-огненным светом на миг полыхнула ещё одна пара глаз.
Глава 1
{Два года спустя.}
Чтец Эббе вошёл в класс, настороженно окинул взглядом притихших юношей и облегчённо вздохнул: зверёныша не было. Не то, чтобы его напрягало присутствие на занятиях этого воспитанника, но без него как-то спокойнее на душе.
***
Льюис откровенно скучал. Все трещины на стенах и потолке кельи для наказания уже были пересчитаны и изучены. Цепь, охватывающая левую ногу, позволяла подойти к окну, но юноша и не думал вставать с топчана. Чего он там не видел? Двор, изученный до последней песчинки? Монастырскую стену, покрытую неприятного оттенка мхом? Оставалось лишь лежать на жёстком ложе и ждать. Ждать, когда луч солнца переползёт к наведённой краской полосе на стене. Тогда придёт Якоб, этот кривоглазый упырь, получающий удовольствие, наказывая розгами. Льюис непроизвольно поёжился. Привыкнуть к порке было довольно сложно, но за драку полагалось именно это наказание. Единственное утешение — не надо сидеть в классе, изображая прилежного ученика. Зубрилой Льюис никогда не являлся, а некоторые дисциплины вообще вызывали в нём откровенную скуку. Он не понимал, к чему забивать голову информацией, которой вряд ли воспользуется в будущем. Многие его одноклассники ломали голову над решением вопроса, что будет после их полной идентификации. Его же будущее практически предопределено. Не имея семьи и средств к существованию, он проведёт всю свою жизнь служкой при каком-нибудь монастыре. Можно было, конечно, попытаться найти родственников, но для этого требовалось выйти за учебную территорию. Вот только вряд ли ему позволят это сделать. О побеге Льюис даже и не думал. Пару лет назад он предпринял отчаянную попытку удрать, но был быстро пойман и жестоко наказан. Отец Якоб не поскупился на розги, хорошо хоть не посадил в закрытую келью на хлеб и воду на несколько дней.
От грустных воспоминаний юношу отвлек скрип двери. В келью внесли два факела и кадку, из которой мерзко торчали ивовые прутья. Позволив себя раздеть, Льюис лег и прикусил губу…
***
Светлый пребывал в самом отвратительном расположении духа. До полной идентификации оставались считанные дни, а он опять ввязался в драку и опять её позорно проиграл. Монахи и одноклассники, сталкиваясь с ним в коридорах, старательно делали вид, что не замечают ни синяка на скуле, ни разбитой губы, и эта услужливость раздражала всё сильнее и сильнее. Отец, в отличие от них, так отводить глаза не будет и наверняка потребует объяснение с подробностями. В какой гнев впадёт лэрд МакГир, узнав, что его сына поколотил какой-то сиротка, да ещё и не прошедший даже начальной идентификации?! Более хрупкий на вид, зверёныш оказался настоящим асом в кулачном бою и хоть был младше, пострадал всё же куда меньше, чем отпрыск старинного клана воинов.
