ПРОЛОГ
Слышу, как настойчиво бьют кулаком по входной металлической двери. Прикрываю руками живот и трясусь, еле сдерживая слезы.
– Открывай, – раздается приказ с той стороны.
Я всхлипываю и поспешно закрываю рот. Ни звука не должно больше вырваться.
– Я слышу твой скулёж, – голос холодный, равнодушный.
Пробирает страх. Не за себя, нет, за ребенка, что ношу под сердцем. Мой невольный подарок судьбы.
– Убирайтесь! – кричу, а на самом деле сиплю с надрывом, будто воронье карканье вылетает изо рта.
– По-хорошему открывай, эльф, – начинает раздражаться Галаев.
Человек, от которого я пряталась последние восемь месяцев. Криминального авторитета, негласного хозяина города. Отца моего малыша. Нет, нашего.
– Я вызову полицию! – кричу, а сама не верю своим словам.
Знаю, что власть ему не помеха. Его имя внушает страх и трепет. И меня лишь преподнесут ему на блюдечке, ни капли не жалея. Отдадут в жертву Зверю, что растерзает меня и не пожалеет даже сокровище под моим сердцем.
– Я считаю до пяти и вызываю своих парней, – угроза так явственно звучит в его голосе, что меня тошнит от ужаса, – дверь раскурочат, и я все равно до тебя доберусь.
– Ммм, – в этот момент пинается мой малыш, дает прямо по ребрам.
В первый раз толкается. Я так хотела почувствовать его пяточку, но не могу сейчас насладиться моментом. Сижу в коридоре и трясусь от чужого неизбежного присутствия.
– Тебе нельзя нервничать, эльфи, – неожиданно его тон смягчается.
Ребенок снова дрыгает ножкой, и я привстаю, крепко держась ладонью за стену. Настойчивые удары о железную преграду, единственную, что отделяет беспомощную меня от глаз безжалостного зверя, не останавливаются ни на минуту.
– Один, – стук прекращается.
Затем тишина, «два», «три». И я не выдерживаю, даю слабину на свой страх и риск. Знаю, что он не остановится, будет идти напролом и все равно получит своё.
– Открываю, – как ни контролирую эмоции, а голос дрожит, выдавая мое сумбурное состояние.
Звук лязга металла выключает у меня в голове тумблер «вкл-выкл». И как только я делаю заключительный поворот ключа, делаю шаг назад, в защитном жесте скрещивая руки вокруг себя. Сначала я вижу берцы, затем крепкие икры, обтянутые плотными штанами, поднимаюсь выше и утыкаюсь носом в обтянутую черной футболкой грудную клетку.
– Не знал бы обратное, мог подумать, что ты – умная девочка, – и в тоне его мне чудится издёвка.
Поднимаю очи выше и скольжу взором по мужской черной бороде. Встречаюсь взглядом с тяжелыми, мрачными глазами бандита. А там грозовое, обтянутое тучами, небо.
– Я не отдам тебе своего ребенка, – говорю Зверю со страхом, – ты достаточно поиздевался надо мной.
– Поиздевался? Так ты это называешь? Помнится, ты и сама была не против. Не ты ли кричала: «еще, еще?».
Я краснею под его цепким, непримиримым взглядом. Обхватываю ладонями чуть выпирающий животик, желая защитить ребенка от его жестокого отца. Зверя. Хищного, мрачного, властного.
– Ты поедешь со мной, – Галаев не спрашивает, не по его части это, только приказывает, как собачонке у его ног.
– Нет, – выдыхаю, испуганно ища спасение, но в замкнутом пространстве от него не сбежать.
– Ты родишь мне моего наследника, хочешь ты этого или нет, – ставит окончательную точку в споре, исход которого был предрешен заранее.
ГЛАВА 1
За восемь месяцев до этого
– Один вечер, Эля, – сложив ладони, просительно заглядывает мне в глаза Вера.
– Нет и еще раз нет, – не собираюсь идти в очередной раз у нее на поводу и снова тащиться в эту обитель разврата.
– Армен обещал, что уладит все, как в прошлый раз не будет.
Наивности ей было не занимать. А для стриптизёрши это неприемлемая и опасная эмоция.
– Я подменила тебя, но мы договаривались, что никто меня лапать не будет, это мерзко.
Брр. До сих пор колотит от воспоминания жирных потных пальцев, сующих мне купюры в трусики.
– У меня завтра экзамен, а я совсем не готова, эльфи, – давит на жалость, но я стойко терплю, – ну, чего тебе стоит? Тебя даже учить не надо.
– У тебя есть сменщицы, вот они пусть и выходят, – дергаю плечом, сбрасывая ее руку.
Мы с Верой практически родные сестры, а такие разные внутри. И я все равно не понимаю, зачем ей работа в стриптиз-клубе. Там лишь разврат, грязные деньги и изнанка мира. Не такого я хотела, когда звала ее в школу танцев.
– Увольнялась бы ты, Вер, – пытаюсь снова воззвать к ее благоразумию.
Тщетно. Она только кривится, отвергая мои советы.
– Это самый элитный клуб города, сестреныш, там можно подцепить богатого папика, и я не уйду, пока не получу то, чего хочу. Тебе самой-то не надоело прозябать в нищете?
Поджимаю губы и качаю головой. Непрошибаемая.
– Нормально мы живем, Вер, нор-маль-но, – повторяю ей даже по слогам, может, дойдет до нее.
– Вот именно, норма-а-ально, – тянет, пародируя меня, – а я хочу шикарно, понимаешь? Не жить от зарплаты до зарплаты, не считать деньги, чтобы купить гречку, не зашивать колготки, потому что других нет. Жить я хочу, не существовать!
И такое отчаяние в ее голосе, что на секунду мне ее становится даже жалко.
– Для этого мы ведь и учимся в университете, – повторяю, как малому ребенку, – все будет, Вер, просто не сразу. Окончим ВУЗ, на работу устроимся приличную, деньги тогда пойдут.
