– Хорошо, Андреич, да, я понял. Через шесть часов буду у тебя на офисе. – Голос у шефа звучал несколько более устало, чем обычно.
– У нас какие-то проблемы?
– Да нет, никаких. – На какое-то время в трубке стало тихо, затем послышался некий характерный звук. Такой, словно кто-то гонял из стороны в сторону стакан по полированной крышке стола.
Я очень ясно представлял себе сейчас эту картину: сидит высохший семидесятидвухлетний старик с убеленным сединами одутловатым лицом и скрюченными артритом пальцами снова и снова отправляет такой же старый, как и он сам, граненый стакан в недалекое путешествие, которое рано или поздно окажется для него последним. Но нет, звука разбитого стекла не было и на этот раз. Наверняка стакан остановился сейчас у самого края стола, застыл, балансируя над бездной словно канатоходец.
– Как там Маринка?
– Маринка? Какая Маринка?
– Маринка, невеста твоя, – в голосе Андреича прозвучали отчетливо слышимые нотки удивления.
– Ах, Маринка? Ничего, нормально все у нее.
– Опять поссорились?
– Хуже.
Я выдержал многозначительную паузу, позволяя воображению шефа проделать свою работу.
– Понятно, разошлись, значит.
– Да, можно и так выразиться.
Откровенно говоря, никакой Маринки не было у меня и в помине, как не было и Наташи, и Танечки, и даже Людмилы, не говоря уже об Анастасии и Галине Ивановне. Все эти персонажи были вымышленными и не имели ничего общего ни со мной, ни с кем-нибудь другим из мира живущих.
Естественно, шефу об этом знать не полагалось. Моя насыщенная личная жизнь служила своеобразной ширмой, за которой я мог проделывать свои личные дела, причем проделывать их преимущественно в рабочее время.
– Вчера собрала свои вещи и ушла. Сразу после того, как мы к ее матери в Миргород съездили.
– Погоди, в какой Миргород? К какой матери? Ты же у нее на прошлой неделе на похоронах был!!!
А вот сейчас следовало непременно что-то придумать, причем сделать это как можно быстрее, пока замшелые мозги в голове этого реликта позапрошлой эпохи не зашевелятся со скрипом, оценивая и классифицируя полученную от меня информацию.
Но разум, как назло, был чист. Девственно чист. А значит, снова придется переходить к плану «Б». Мой взгляд словно ненароком переместился на стоящую в ногах пассажирского сидения сумку, и на душе сразу как-то полегчало. Продажа липовых земельных участков в элитных районах города сдвинулась, наконец, с мертвой точки и стала приносить реальную прибыль. Пусть небольшую пока – двадцать две тысячи баксов всего, но ведь это только начало, начало, так сказать, новой жизни.
– Алло! Алло! – трубка в моей руке внезапно вновь заговорила знакомым скрипучим голосом.
– Абонент находится вне зоны досягаемости сети. Абонент находится вне зоны досягаемости сети. Абонент находится вне зоны досягаемости сети…
Когда я решил, что тирада, озвученная оператором мобильной связи, слегка затянулась, одним движением пальца отключил диктофон и, не глядя, опустил его в карман пиджака. Поднес мобильник к уху и удовлетворенно хмыкнул, услыхав спасительные короткие гудки. План «Б», как всегда, оказался на высоте.
Теперь уже ничто не отвлекало меня от моего любимого занятия – вождения автомобиля. И пусть в распоряжении моем была всего лишь старенькая ауди, которой, по-хорошему, давным-давно место на свалке, но даже она на приличной трассе в умелых руках могла творить настоящие чудеса. Когда-нибудь, а точнее в самом что ни на есть скором времени, я прикуплю себе нечто более стоящее и тогда…
Что будет «тогда» – я додумать не успел. За какие-то доли секунды глаз успел выхватить силуэт автомобиля сразу же за поворотом дороги, нога до упора вдавила педаль тормоза, а руки сами по себе выкрутили руль вправо, заставляя мою старушку выполнить довольно замысловатый акробатический пируэт с тройным переворотом вокруг своей оси, апофеозом которого стало падение в кювет кверху брюхом.
Колеса ее еще крутились, когда я нашел в себе силы открыть глаза и пошевелиться. Руки-ноги целы, видимых повреждений нет. Вроде бы нет. Но так ли это на самом деле? Тело – сплошной ком боли, отбито кажется все, что только можно. Горит огнем копчик, грудь – наверняка на ней синюшные кровоподтеки. Сейчас я могу лишь ощущать это, для того, чтобы увидеть, понадобилось бы для начала отстегнуть привязные ремни, что змеями опоясаны вокруг моего тела, а затем, презрев опасность разрыва селезенки или какого-нибудь из других внутренних органов, извернуться и высадить ногами смятую в лепешку дверь. Можно ли мне сейчас двигаться? Вопрос довольно риторический в свете минувших событий. В салоне крепко попахивает бензином, одной-единственной искры будет предостаточно для того, чтобы этот клубок металлолома превратился в пылающий факел.
– Ммм, – с губ моих самопроизвольно вырывается стон.
Удивительно, невероятно конечно, но он не остается без ответа:
– Вам нехорошо?
Мне? Мне нехорошо? Это мне-то сейчас НЕХОРОШО???
– Да нет, что вы, мне просто отлично. Я здесь отдохнуть прилег. Знаете ли, на улице немного прохладно.
– Ой, простите тогда, что я вас побеспокоила. Я, пожалуй, пойду.
И вправду: совсем рядом послышался удаляющийся цокот каблуков. Дура? Идиотка, или просто прикидывается?
