Глава 1.
В то раннее майское утро 2016 года город Хабаровск ещё спал как убитый. Скорее всего, этому потворствовала сырая хмаркая погода. Товарный состав, натруженными суставами исполняя нечто среднее между колыбельной и собачьим воем, лениво вползал на одну из нескольких железнодорожных веток скучного вокзала, мокнущих в оседающем тумане. Полицейский патруль, занятый коллективным просмотром волнующего сна о погоне в одной из гостеприимных коморок подсобного помещения станции, против обыкновения не торчал на путях, чем здорово упрощал прибытие граждан в столицу Хабаровского края.
Клопы, во избежание массовых репрессий, старались не тревожить обморочного состояния ретивых служак. Разве что какой зарвавшийся бессовестный сородич нет-нет да и позволял цапнуть сонного в запястье или за ухом, за что тут же и платил жизнью.
На одной из платформ с покоящейся крытой брезентом армейской техникой откинулся полог и на щебень легко соскочил молодой человек. Поблекший оранжевый кант замызганных кроссовок, которые с кошачьей ловкостью перенесли пассажира с открытого места в близлежащие заросли белой ивы, говорил о пережитых восьми тысячах километрах, оставшихся позади. Кроме того, на скрывшемся из виду была видавшая виды серая матерчатая кепка, потёртые джинсы и пастельных тонов ветровка. Все эти уникальные вещи не менее шести раз были тщательно запротоколированы в отделениях полиции разбросанных по унылым станциям Дальневосточной железной дороги, и каждая из них влачила на себе тяжкий груз угрызений совести за крайнее нежелание пребывать под арестом. Владелец изысканного наряда терпеть не мог замкнутого пространства.
Уже стоя под редкими каплями, шелестя осыпающимися с веток, и осмотревшись, загадочный пассажир небрежно бросил: – уметь надо.
Глава 2.
Хозяину впечатлительной совести было слегка за тридцать. Это был ничем не примечательный налётчик мелкого пошиба, подобных которому в миру видимо – невидимо. Три с лишним десятка годков его существования кроме детства включали: брошенную школу в девятом, кличку (неотъемлемую часть любого россиянина будь он хоть кем) Лепесток, уведённую соперником любовь по имени Лариса из города Воронеж, три обманутые заинтересованности дамского обличия льющие обильные слёзы на Золотое Кольцо России, одна, слабо подающая надежды, мечта, незначительный срок и побег.
К слову сказать, детство Лепестка было не таким уж безоблачным, несмотря на то, что пронеслось оно в стране Советов. Будучи ещё совсем крохой, он быстро отказался от простецких забав свойственных мелюзге. Сообразив, что обмен найденной гайки или сломанного брелока на остатки мороженого или конфету приносит значительно больше пользы, чем лепка формочек в песочнице, будущий налётчик посвятил себя всеобещающей коммерции.
Азы знаний начальной школы убедили потенциального пройдоху, что лучшего эквивалента натуральному обмену, чем деньги не сыскать, а нервная процедура товарно-денежных отношений не всегда проходит мирно. Для реализации своих планов он овладел многими хитроумными навыками и способами. Мирная игра в «пекаря» до его вмешательства просто тревожила двор грохотом пустых консервных банок. Как только он взялся за дело, поле битвы было перенесено за гаражи, подальше от взрослого любопытства. Легкомыслие игроков испарилось, а в кармане юного предпринимателя впервые зазвенели заработанные монеты. Дело, неотъемлемой частью которого были переменного успеха кулачные сражения, ширилось и процветало. Уже через месяц к «пекарю» добавились «пуфточки», где в ямку щелчком закатывались пуговицы, и «стеночка», где об помеченный кирпич забора билась монета, чтобы накрыть собой соперницу. «Фанты» на школьных подоконниках в счёт не шли из-за снующих туда-сюда учительниц и многочисленных свидетелей.
И хотя на кону крайне редко оказывалась монетка больше пятидесяти копеечной, наш герой был доволен собой. Фруктовая жвачка с картинками мультсериала «Bolek i Lolek» не переводилась в карманах, поддельная «Кока-кола» набила оскомину, а гланды в первую же зиму из-за мороженного решили расстаться с зарвавшимся организмом.
Процветающий бизнес рухнул в одночасье. Одну из мамаш заинтересовали многочисленные просьбы её отпрыска дать денег на мороженое в ноябре месяце. Отпрыск, получив крепкую взбучку ремнём, выдал своему карателю организатора, пособников, и что за гаражами сшибает палкой банки из-под тушенки на деньги…
Организм юного деятеля, потерявшего дело, томился и тяжело переживал вынужденный экономический кризис. Перебиваясь редкими подачками судьбы в виде показа слайдов в подъезде по бросовой цене, он упорно искал выход из глупого положения, пока не пришла на помощь идея играть в «буру» в подвале соседней пятиэтажки. Помня уроки первого провала, правила подхода к новому делу и конспирация стали более жесткими. В ущерб прибыли была создана строгая очерёдность просаживающих родительское состояние, чтобы не вызвать подозрений. Несколько позже развитие потребовало организации картежного притона в стенах школы. Воцарившаяся над детским умишком рублёвая горячка, бредившая понтёрами, желала бы испытать судьбу в «клубном экарте». Но ставки и возраст воодушевленной редкой наживой и частыми проигрышами малышни не позволяли осилить «викторию» ( по жизни – что собою попроще супротив «макао», то колхозница подле статс-дамы).
