– Простите, но я не приду, – я старалась мягко отказаться от приглашения празднования юбилея.
– Почему это?! – горячо любимая бабуля моего бывшего мужа вскинула ярко накрашенные брови.
– Там будет ваш внук, – честно призналась я с извиняющейся улыбкой на губах.
– И что? Там будет еще человек пятьдесят, помимо Андрея. Дом огромный… Я даже не могу гарантировать, что вы с ним вообще встретитесь.
Я медленно размешивала сахар в чае, подбирая правильную и культурную формулировку. Любая бабушка оскорбится, если ее внука назовут козлом, а я хотела выразиться крепче. В разы.
– Андрей, он…
– … Тот еще мудель, я знаю, – отмахнулась Агнесса Винировна, легкомысленно закатив глаза.
– Ну что вы, я совсем не это…
– А что я? Я хоть и старая, а еще в своем уме. Все вижу, все слышу. Да и какой нормальный мужчина упустит такую хорошую девочку, как ты?
Я пожала плечами и промолчала. Откуда мне знать?..
– Глупость ему досталось от матери. У Троицких в роду… идиотов не было и, если боженька смилостивится, не будет. А Андрюше я еще не простила ваш развод. Да-да! – старушка поставила на стол атласную сумочку. – Так и сказала ему: никого, кроме нашей Таечки, больше не приму, – она со звонким щелчком открыла фермуар. – И он не приводит, – извлекла тонкую сигарету. – Знает, что я слов на ветер не бросаю, – добавила тоном Дона Корлеоне с таким пугающим меня придыханием.
– Агнесса Винировна, тут нельзя курить, – заметила я, накрывая золотистую зажигалку ладонью.
– Хм, – старушка хмуро осмотрелась. – Это все происки этих… – она покрутила узловатыми пальцами в воздухе.
– Врачей? – высказала я предположение.
– Импотентов. Они ничего не могут и другим не дают наслаждаться жизнью.
– Тише, – попросила я, едва сдерживая хохот.
С неподдельной скорбью на лице старушка убрала сигареты и зажигалку обратно. Шумно так вздохнула. Отодвинула от себя чашку с кофе и приняла несчастный вид. Уголки ее губ опустились, взгляд тускнел. С такими актерскими данными Агнесса Винировна могла бы блистать на сцене, но блистала она в финансах. Больше пятидесяти лет посвятила фирме мужа. Ее хватке может позавидовать любой бультерьер.
– Моя милая девочка, я не молодею. И есть большая вероятность, что не доживу до следующего юбилея. Полгода назад я похоронила свою последнюю подругу.
– Я вам соболезную, – произнесла я.
Агнесса Винировна проигнорировала мои слова.
– Девочка моя, возможно, что сейчас мы видимся с тобой в последний раз. Судьба та еще сучка. Раз… и меня не станет. В моем возрасте нельзя так далеко планировать. Я даже бананы зеленые не покупаю!
Я не скрывала улыбку и сказала честно:
– Я тоже видела этот фильм.
– Тая, не порть мне игру, – заметила старушка. Хмурилась пару мгновений и тут же просветлела лицом. – Таечка, а ты сейчас с кем-то встречаешься? У тебя новые отношения?
– Ну, – протянула я неопределенно. Очень трудно назвать то, что нас связывает с Анисием, полноценными отношениями. Но я точно в этом не признаюсь бабушке бывшего мужа. – Да, у меня есть мужчина.
– А ты молодец. Все правильно делаешь. Молодость – она скоротечна. Сегодня ты носишь корсажи только для того, чтобы сделать свой вид ярче и привлекательней, а потом, – она щелкнула пальцами в воздухе. – А потом он лишь помогает тебе поднять грудь и хоть как-то обозначить талию.
– У вас прекрасная фигура, – заверила я Агнессу Винировну.
– А у тебя прекрасное умение так нежно льстить.
За что я уважала и уважаю бабушку своего бывшего, так это за прямоту. С первой нашей встречи на семейном ужине и до самого дня, когда мы с Андреем объявили о своем разводе, я ни разу не слышала от нее лжи. Чем она жутко бесила мою свекровь. Бывшую свекровь, слава богу! Я даже не знаю, чему радовалась больше: разводу с Троицким или же с возможностью больше не встречаться с его матерью.
– А как имя твоего возлюбленного? Вдруг я его знаю.
Я невольно поморщилась. У меня были определенные чувства к Анисию, но это точно не любовь. Ее я не перепутаю ни с чем другим. Когда влюблен, совершаешь глупость за глупостью, а потом горько расплачиваешься.
– Анисий, – ответила я.
– Анфисий? – переспросила Агнесса Винировна.
– Без фэ. Анисий.
– Красивое имя, – заключила старушка. – И легко запомнить, ассоциация с анисом. Мы семечки аниса Андрюше заваривали, когда его газы в младенчестве мучили. Помогало. А фамилия?
А вот мы подошли к самому интересному.
– Светлоликий, – произнесла я, подумав, что нужно было промолчать или тактично перевести тему.
Бабуля бывшего многозначительно фыркнула.
– Старовер, что ли?
– О нет, – я поспешила объяснить. – Когда Анисий стал практиковать, то сменил фамилию для более благоприятного контакта с положительными энергиями. Он йог.
Агнесса Винировна крякнула, сжав плотно алые губы.
– Ну хоть красивый твой Светлоликий?
– Да, – я ответила без тени сомнений.
«Полная противоположность вашего внука», – добавила про себя. Я, наверное, и приняла ухаживания Анисия лишь потому, что он мне не напоминал бывшего. Светлые глаза и добрый взгляд, а не хитрый прищур темно-серых глаз. Кудрявые пшеничные пряди в противовес короткой стрижке смоляных волос Троицкого. И мягкий голос. Это как сравнивать ангела и демона. И хорошо, что мне хватило ума сделать правильный выбор, а не сидеть, наматывая на кулак сопли…
