ПРОЛОГ
Кровавое зарево рассвета прорезало полотно неба. Еще немного – и брызги золотых капель потекут из стороны в сторону, унося чернильное небо в воспоминания.
Ани была бы рада избавиться от собственных, захвативших ее сознание мыслей, но, увы, она была обречена на вечную память. Обречена знать, от чего отказалась. Обречена на вечное одиночество. Таков был привычный порядок вещей, и изменить его никто не был в силах. Даже сама Ани.
Она перевела взгляд на тревожно ворочающуюся Доминику, не находившую успокоения на узкой кровати их комнаты, на притихшего у нее на плече котенка – добровольно отданный Морьеном дар выбрал для себя такую форму. Ее верный слуга, хоть так, но он решил с ней остаться. И, теперь, верно, маги узнают, что их коллега, даже лишенный своего могущества, того, что было его неотъемлемой частью, может жить. Дышать, ходить, радоваться жизни… Ани до боли сжала кулаки, не жалея любимое тело. Она не заметила, в какой момент потекла кровь, орошая каплями сухие доски пола.
- М-р. – В плечо впились когти, заставляя отвлечься от охватившей ее злости. Ани моргнула, протянула ладонь, чтобы сбросить пушистого проходимца, слишком многое себе позволявшего, и медленно выдохнула, когда шершавый язык коснулся кожи.
- М-р? – Мордочка котенка была умилительно тревожной. Увы, Ани его старания не оценила. Двумя пальцами подняла хрупкое тельце и ссадила вниз. Посмотрела на него выжидающе и тихо, обращаясь к самой себе, проговорила:
- Слишком о многом он будет напоминать… - Темное пламя, послушное своей госпоже, объяло ее фигуру, от босых ног до кончиков пальцев. Котенок замер, но взгляда не отвел. В его серых глазах отражалось пламя и рассвет. Он мог бы попытаться убежать, спрятаться под кроватью или прыгнуть к спящей Доминике, но он упрямо сидел и смотрел в глаза своей скорой смерти.
- Совсем как он.
Ани отвернулась, успокаивая свой гнев и гася пламя. Бедное животное – хотя никаким животным чужой дар, выбравший для себя подобную форму, не был, - упало на попу. Лапы разошлись в стороны и, будь пол гладким, котенок прочертил бы на нем полосу, пытаясь подняться.
- Ты останешься, - вздохнула девушка и, повернувшись к зверю, подхватила его под грудкой. – Раз он этого хотел.
Доминика вздрогнула, но не проснулась.
ГЛАВА (Ответ) 1. На круги своя
А за окном плыли белые кучевые облака, бороздили бескрайнее голубое небо и отвлекали адептов от медитации. Третьей за день, поскольку и теологию с магистром Эстельдхеймом, и историю магии с магистром Теренсией отменили, а адептов отправили к Маленверу. Последний не сказать чтобы был рад этому обстоятельству, но стоически принял на себя удар, взяв весь поток и отправившись в парк медитировать. Повезло, конечно, не всем. Третья пара была общей лишь у светлых и темных, потому на лужайке, под холодным осенним ветром, остались сидеть лишь избранные – начавшие стучать зубами и бросать тоскливые взгляды на общежитие люди. Ани же спокойно улеглась на холодную траву, не жалея казенного плаща, и смотрела вверх.
Менталист расположился неподалеку. Как и большинство адептов – на коврике, который прихватил в аудитории. Впрочем, специалист уровня магистра мог медитировать в любых условиях. Мог, но не любил.
Ани хмыкнула, и сонная муха, пожелавшая побродить по ее лицу, осыпалась прахом.
- Применение магии во время медитации недопустимо.
Магистр не оставил без внимания чье-то самоуправство. Чье-то, ибо почувствовать такое мелкое влияние на мироздание он не мог. К тому же, до слуха девушки донесся чей-то взволнованный вздох.
- Ваша сила в состоянии и согреть вас, и уберечь от порывов ветра. Достаточно обратиться к ней внутри себя, - напомнил магистр. Ани хмыкнула: он говорил об этом не первый раз, но привыкшие влиять на окружающий мир – согревать воздух вокруг, высушивать влажную землю, вызывать огонь – первокурсники не могли пока принять его идей. Каждый нет-нет да и пытался облегчить для себя испытание, влияя на мир вокруг. Пытался – и был наказан.
Ани успела заметить, что к тем, кто пытался хитрить, природа становилась еще более враждебна. К ним слетались насекомые, на них падали холодные капли внезапного дождя, а ветер так и норовил содрать капюшон.
Доминика пока держалась, но побледневшая кожа заставляла Ани переводить задумчивый взгляд со слуги на магистра. Последний смотрел на нее с неодобрением, явно давая понять, что жульничество не одобряет, а потому Ани отворачивалась и вновь ложилась на траву.
- Достаточно.
Слова магистра были восприняты дружный вздохом облегчения. Правда, совсем скоро ему на смену пришли иные звуки. За долгих четыре часа мышцы многих буквально одеревенели, а потому ныне с неохотой брались за работу.
- Ани, я попрошу вас задержаться.
Девушка, так и не поднявшаяся с земли, только усмехнулась. Качнула головой, отпуская замершую в ожидании Доминику, и села. Однокурсники на нее уже даже не косились: привыкли к постоянным замечаниям магистров и тому, что лорд Арельти, как порой называли Маленвера, вспоминая его фамилию, оставляет их незадачливую коллегу после своих пар.
- Чего вы хотите?
Она даже не взглянула на остановившегося рядом мужчину, наблюдая за семенившими в корпус сокурсниками.
