– Приведите ко мне Савельева, – через внутреннюю связь распорядился Бурмин.
В дверь постучали:
– Разрешите?
На пороге появилась женщина в белом халате, она держала за руку белокурого малыша.
– Спасибо, можете идти, – сказал хозяин кабинета нянечке.
– Садись, – сказал он ребенку, указывая на ряд стульев, у противоположной стены от окон.
Тот уселся и стал пристально смотреть на Бурмина, рывшегося в бумагах, разложенных перед ним на столе.
– Савельев, ты знаешь, кто такая мама? – теперь Бурмин гремел выдвижными ящиками стола, чего-то в них выискивая.
Ответа не последовало.
– Мама – это женщина, которая заботится о своих детях, кормит их, укладывает спать, а главное, она их любит. Сейчас сюда придет твоя мама. – Сказав все это, Дмитрий Иванович оставив напрасные поиски чего-то, скорбно посмотрел на Савельева и горько вздохнул.
«Неужели бабушка? А баба Валя говорила, что она померла. Значит неправда», – обрадовался Степан, так звали мальчика и, уставившись на дверь, стал ждать.
– Савельев, вытри сопли.
Те действительно жиденькими струйками вытекали из носа, соединялись воедино, и повисали на его кончике. Однако ребенок этого не замечал, настолько привлекала его входная дверь, из которой сейчас появится его бабушка.
Баба Валя говорила:
– Твоя бабушка тебе и мать, и отец.
А та, стряпая румяные оладьи на плите, пока он сидел за столом в ожидании перед блюдцем с медом, оборачивалась от печки и хитро улыбалась ему. Савельев, зажатым в кулаке платком, размазал по щекам то, что висело у него под носом.
– Почему у тебя капает из носа? Тебя смотрел врач?
– Я болею, простыл, мне сказала Мария Павловна.
– Час от часу не легче, – засокрушался Бурмин.
В дверь постучали и, не дожидаясь «войдите», на пороге появилась высокая молодая привлекательная дама, с добрым приветливым лицом. Степану она понравилась. Из-под пушистой шапки выбивались волнистые светлые волосы. Прелестница была одета в длинную роскошную шубу подстать ее замечательной шапке. Но где же бабушка?
– Проходите и садитесь, – пригласил Дмитрий Иванович, обратив все свое внимание на красивую гостью.
Женщина, как только вошла, сразу взглянула на Степана и не отводила от него глаз даже, когда к ней обращался Бурмин. Порывшись в столе, тот достал из ящика толстую коричневую папку, открыл и стал вытаскивать из нее какие-то бумаги, раскладывая их на столе.
– Вот ваши документы, которые прошли формальности оформления. Здесь ваша подпись и подпись вашего мужа о совместном согласии.
– Да, да, спасибо. Муж не смог приехать со мной, как мы планировали. Он срочно улетел в командировку с клиентом, – говоря все это, женщина продолжала смотреть на ребенка добрыми грустными глазами.
– Сынок, – вдруг проговорила она, пристально глядя на Степана, сидевшего на стуле напротив нее. – Ты разве не помнишь меня? – тихо спросила она не вставая и не подходя к нему.
Она даже не повернула головы в сторону Дмитрия Ивановича, когда тот обратился к ней с каким-то вопросом. Ребенок молча разглядывал молодую незнакомую женщину. «Она что ли моя мама? А бабушка»?
– Савельев это твоя мама. Она тебя очень долго искала и, наконец, нашла. Теперь она тебя заберет от нас и увезет домой. Ты поедешь с ней?
Степан молчал, он был растерян. Ему бабушка никогда не говорила, что мама его теряла.
– Иди в группу, собирайся.
Женщина встала, все также, не спуская со Степана глаз, подошла к его стулу, опустилась на колени перед ним, отчего ее прекрасная шуба веером рассыпалась по полу.
– Степушка, сыночек, ты ведь узнал меня? Да, мой мальчик? Я так тосковала без тебя. – Она обхватила руками хрупкое тельце ребенка, прижалась к нему головой, отчего, красивая ее шапка свалилась за спину и покатилась по полу, а длинные светлые волосы рассыпались по пушистому воротнику шубы. – Сейчас, мой родненький, мы поедем домой.
– Я болею, соплями кашляю, – пожаловался ребенок.
– Мы вызовем доктора, он быстро тебя вылечит, сыночек. А я тебе сделаю горячее молоко с медом.
– Бабушка мне тоже делала горячее молоко с медом, – шел на контакт ребенок с незнакомым человеком.
В кабинет зашла, вызванная по внутренней связи нянечка и увела Степана.
Женщина встала с пола, подобрала скатившуюся шапку, надела ее и уселась на прежнее место. Теперь она смотрела на сидевшего за столом директора детского дома Бурмина Дмитрия Ивановича.
– Вы не разочаровались, увидев ребенка вблизи и в непосредственном контакте?
– Что вы! Мы так долго с мужем наблюдали за ним и через щели в заборе во время прогулки, и через приоткрытую дверь в игровую комнату, и во время его сна, что мы уже не мыслим жизни без него. Спасибо вам большое за помощь в оформлении документов по усыновлению.
– Ребенок чудесный. Я, откровенно говоря, очень хотел, чтобы его побыстрее забрали в семью. Спокойный, послушный. Полное отсутствие каких-либо комплексов. Он не доставит вам хлопот.
– Пусть доставляет. Мы будем только рады этому.
– Хорошо, что он здесь пробыл совсем недолго. Где-то около полугода, – директор заглянул в бумажку, лежавшую перед ним и подтвердил: – Да полгода, как его к нам привезли. – Ребенок, как говорят чистый. То есть матери нет совсем, – умерла во время родов. Бабушка, у которой он жил до сих пор трагически погибла. Отец неизвестен. Так что никто вам не предъявит претензий, и все у вас будет хорошо.
