Черно-бурая лисица широко зевнула и повернув голову посмотрела прямо на Матвея. Он уже держал её на прицеле и готов был нажать на спусковой крючок, но глаза лисицы показались такими добрыми и ему, вдруг, стало её жалко. Матвей задумался «жалость охотника к животным – это плохой знак», он опять прицелился, но лисицы уже и след простыл, «вот ведь хитрюга, обманула меня!»
Матвей не расстроился, а даже повеселел, что ему не пришлось убивать эту красавицу, только что вернулись промысловики и привезли много шкур калана, так что одной шкуркой больше, одной меньше, да и не хотелось пугать выстрелом женщин-алеуток, которые невдалеке собирали ягоды и среди них Улана, девушка, которая ему очень нравилась.
Матвей был не робкого десятка – приходилось ходить и на медведя, а вот с женщинами был робок, он чувствовал, что и он нравится Улане, но как завести с ней разговор. Многие русские мужики жили с алеутками и даже заводили детей.
В этот раз Матвей был настроен решительно, сейчас подойдёт и скажет ей о своих чувствах, но как только увидел Улану вся смелость улетучилась. Женщины уже закончили сбор ягод и стали собираться в селение, они позвали Улану, но увидев рядом Матвея, заулыбались и отправились без неё.
Матвей шёл рядом с Уланой и молчал, молчала и Улана и глядя на него улыбалась. Они так и шли молча в противоположную сторону от селения. Улана первая проявила активность и протянула ему лукошко с ягодами. Матвей взял горсть ягод и опрокинул в рот.
– Вкусно! А у нас ягоды слаще! – это были его первые слова.
– У вас?
– Да, у нас в России, в Сибири! – Улана продолжала улыбаться, а Матвея понесло, – ты знаешь какая у нас страна огромная! У нас большие города – Охотск, Якутск, Красноярск, а в некоторых городах дома каменные, представляешь! – Улана с интересом его слушала и улыбалась, а Матвей продолжал, – Москва, Петербург…
– Петербург?
– Да, Петербург! Там Царь!
– Царь?
– Да, Царь! Это самый-самый главный человек в России! – Матвей так воодушевлённо стал ей рассказывать о Петербурге, Москве, хотя сам дальше Красноярска не был, – а хочешь, я поговорю с Правителем, и мы уедем в Россию! Построим дом, заведём детишек! – в этом месте он стушевался и уже без восторга добавил, – ну-у, не сейчас, а попозже…
Улана взяла его за руку, и они радостные продолжили своё гуляние, «Ну вот мы и вместе!» – подумал радостный Матвей.
В это время со стороны селения послышался выстрел, потом ещё один и вскоре стрельба пошла беспрерывная.
– Что это? – Улана прижалась к Матвею.
– Пока не знаю, – медленно ответил встревоженный Матвей, но он уже догадывался, что это могло быть, они быстро рванули в сторону селения.
***
Чем ближе они подбегали к селению, тем сильнее чуяли запах дыма, когда они выскочили из леса перед ними предстал ужас – сотни индейцев напали на селение, все дома горели, кругом лежали убитые и раненые, со многих уже сняты скальпы, пленных женщин сгоняли отдельно. «Где же главный? Где Василий?» – подумал Матвей и увидел, как тело Василия индейцы подбрасывали на копьях в каком-то безумном танце.
Улана закричала и рванулась в сторону селения.
– Куда ты, дурёха, – закричал Матвей.
– Там же мама…
– Сейчас ты ей ничем не поможешь, только себя погубишь… – он надеялся, что в этом шуме крик Уланы никто не услышал, но трое индейцев, находящихся ближе к лесу, повернули головы и направились в их сторону, Матвей схватил Улану за руку. – Бежим.
Они бежали долго, сейчас главное спастись, пробежав открытую местность Матвей заняв удобную позицию – чтобы был виден весь обзор, устроился в кустах, рядом прижалась заплаканная Улана, в тайне он надеялся, что погони не будет, но также понимал, что если уж они решили напасть на русское селение, то не потерпят у себя за спиной двух беглецов. Так и есть, трое индейцев вышли из леса, у двоих ружья, у третьего лук и копьё, если он уберет выстрелом одного, то перезарядить ружьё уже не успеет и не спасёт ни себя, ни Улану. Индейцы остановились и о чём-то совещались, но вот они разделились – двое с ружьями пошли в стороны и один прямо.
«Ясно, решили расширить поиск, чтобы мы не свернули в сторону, если кто-то из крайних обнаружит наши следы – подаст знак выстрелом». У Матвея созрел свой план, он взял Улану за руку и они побежали поперёк. Найдя удобное место, Матвей прижал палец к губам, давая знак Улане – сидеть тихо. По его расчётам, индеец, который ушёл вправо должен появится именно здесь. «Эх, Василий, я же предупреждал, что тлинкиты что-то затевают» – «Не посмеют» – уверенно отвечал Василий – «побоятся!» – вспомнил он разговор с Василием, состоявшийся накануне.
Ожидание оказалось утомительным, а что, если его расчёт оказался неверным, и они попадут в окружение. Но вот Улана осторожно показала на кусты. – Вижу-вижу, – тихо прошептал Матвей, «глазастая» – с удовлетворением подумал он.
Из кустов, с ружьём в руках, осторожно вышел индеец, Матвей взял его на прицел, расстояние ещё было далёкое, промахнуться нельзя, времени на перезарядку не хватит. Ему ещё никогда не приходилось стрелять в человека, но он представил, что они творили в селении…
