– Доброе утро, Инга Сергеевна!
– Доброе утро, Лена! – ответила на приветствие секретаря строгая начальница.
Ничего не добавив и не взглянув больше на сотрудницу, Инга Сергеевна Королькова вошла в свой кабинет, аккуратно закрыв массивную дверь. Оказавшись в одиночестве, бизнес-леди поставила на стол стильную сумочку из натуральной кожи, перехватила из левой руки в правую стаканчик с кофе, купленным в ресторане на первом этаже, и подошла к панорамному окну. До официального начала рабочего дня оставалось еще десять минут. Как раз достаточно времени, чтобы насладиться видом Москвы с высоты тридцать второго этажа, успокоить нервы и настроиться на деловой лад.
Инга не могла припомнить, когда раньше утром ей так сильно хотелось спать. Она осознавала важность правильного распорядка дня и старалась придерживаться определенного режима. Тем более что нарушение привычного времени отхода ко сну и подъема все чаще сказывалось на настроении и работоспособности на следующий день. Неприятную особенность своего организма бизнес-леди стала замечать совсем недавно – как раз на пороге тридцатилетия.
К несчастью, иногда случайности вероломно вламывались в жизнь и без того нервную. Например, вчера Инга не смогла отказаться от участия в открытии художественной выставки. Приглашение на мероприятие преподнесли в качестве подарка, и игнорирование его было бы равносильно оскорблению «нужного» человека. Пришлось пожертвовать драгоценным ночным отдыхом, чтобы показать себя, не утратить старые и завести новые полезные знакомства.
– Инга Сергеевна, – донеслось из динамика телефона на столе.
Девушка недовольно поморщилась, но все-таки подошла и ответила секретарше.
– Карл Маркович из «Золотого цветка» просит уточнить время переговоров. Мне подтвердить, что они пройдут сегодня в три?
– Да, Лена. В три начнем. Если Карл Маркович хочет поговорить со мной лично, пусть приедет раньше на полчаса. После переговоров у меня не будет времени.
– Да, да. Потом у вас встреча с представителем китайской компании. У меня все записано!
Инга кивнула своим мыслям. Вслух же сказала:
– Не беспокоить меня пока.
– Я поняла, Инга Сергеевна.
Телефон пиликнул на прощание и замолчал. Инга вернулась к созерцанию шумного города за окном. Люди текли по тротуарам серым ручьем, машины по дорогам – красными и белыми реками. Огибали дома-деревья, водопадами спускались под землю. Время от времени по серо-голубому небосводу проносились стальные стрекозы – вертолеты.
Настоящие бетонные джунгли. Спешка, суета… жизнь. Не та жизнь, к которой девушка привыкла с рождения. Не та жизнь, которая ей нравилась и на сто процентов устраивала. Но та жизнь, к которой Инга стремилась, не видя иного способа самореализации.
«Сделала себя сама» – именно так говорила про успехи Инги ее бабушка. Родители всегда выражались проще и понятнее: «Умница, красавица, очень целеустремленная девочка». Впрочем, суть от этого не менялась.
Инга с малых лет знала, что не пойдет по стопам родителей – простых рабочих с металлургического завода. Ей претила монотонная однообразная грязная работа, а другой без связей в их маленьком городке найти было невозможно. Девочке же хотелось каждый день видеть и быть причастной к чему-нибудь прекрасному. Поэтому сразу после окончания школы Инга поступила в один из художественных колледжей Москвы. Во время обучения у нее и ее однокурсника возникла смелая идея открыть багетную мастерскую «Последний штрих».
Затея оказалась удачной. Через год предприятие начало приносить прибыль. Через три года Инга предложила совладельцу обратить взоры на мировой рынок. Предложение было отвергнуто, как слишком рискованное. Тогда девушка выкупила долю у бывшего однокурсника и стала единственной владелицей мастерской.
Спустя еще семь лет «Последний штрих» превратился в крупную компанию с мировым именем и широчайшим ассортиментом товаров для художников. Компания имела безупречную репутацию, а качеству изделий откровенно завидовали конкуренты.
По роду деятельности Инга была знакома со многими представителями российской и мировой богемы, с некоторыми была дружна. Девушка могла позволить себе снимать квартиру в центре Москвы, менять по своему желанию дорогие автомобили, иметь последние модели модных смартфонов.
Непозволительно было только одно: показывать свое истинное лицо. Должность и статус накладывали отпечаток на характер поведения. Сами собой стерлись из показного характера общительность и добродушие, уступив место холодности и отстраненности в отношениях с окружающими людьми. Инга требовала идеального исполнения всех поручений и ругала подчиненных за малейший промах, хотя в душе нередко жалела их.
Не меньшей строгости, чем в проявлении эмоций, вынуждена была придерживаться Инга и во внешнем виде. Легким платьям с веселыми рисунками, разноцветным футболкам и джинсам, кедам и кроссовкам, легкомысленным босоножкам была отведена одна-единственная дальняя полка в шкафу. Основное же место занимали серые брюки, клетчатые юбки-карандаш, белые блузки, «от кутюр» вечерние и коктельные платья, пары черных классических лодочек.
