Призрак полыхал в ночи.
Круглые, незрячие глазницы и рот, полный тонких острых зубов, источали оранжевое сияние. Ветер трепал черные лохмотья, под которыми не было ни плоти, ни костей. Призрак застыл посреди двора в зловещей неподвижности, но по правде, сделай он хоть одно движение – и Джо Аганн завопил бы на весь дом дурным голосом.
Сейчас он не орал просто потому, что горло свело от страха. Разбуженный посреди ночи резким, непонятным звуком, решил выпить воды и проверить скотину – корова должна была отелиться со дня на день. Но одного взгляда в окно оказалось достаточно, чтобы понять – он не выйдет за порог даже под страхом немедленной смерти.
В голове билась одна-единственная мысль: «Значит, все-таки Прислужники Темного Лика существуют!» Именно так они и выглядели, мрачные спутники не менее пугающего божества, когда являлись по чью-то душу, и их появление означало только одно – несчастье не за горами!
Ветер снова взметнул черные лохмотья, жуткая светящаяся голова как будто бы наклонилась… и внезапно ночь прорезала трель флейты. Дикая, пронзительная, она иглой вошла в мозг Джо. В ту же секунду он метнулся в переднюю, пинком распахнул дверь и проревел:
– Хэл, паршивый щенок! Ну я тебе задам!
Флейта смолкла, а призрак повел себя очень странно – не бросился в атаку и не развеялся, как положено порядочным призракам. Вместо этого покачнулся и упал ничком. Раздался слабый хруст, оранжевый огонь погас.
А через двор метнулась проворная тень, на ходу выпрямляясь и обретая человеческий облик.
Джо, потрясая кулаками, погнался за ней, да куда там. Тень одним махом преодолела невысокий забор и скрылась в кустах. Заливистый смех, топот ног – и все стихло.
Джо, ругаясь на чем свет стоит, вернулся во двор. Весь мокрый от пота, с дрожащими руками, он яростно пнул подвернувшегося под ноги «призрака» и поспешил в дом, окна которого уже вспыхнули мягким желтым светом.
Тени, и впрямь смахивающие на Прислужников Темного, улепетывали со всех ног, петляя между домами. Остановились только на противоположном конце деревни, у дома кузнеца. Сразу за ним поросший травой пологий склон холма переходил в поле, а дальше чернел лес, непроницаемый для лунного света.
Сильный ветер гнал по небу облака, но летняя ночь была теплой, к тому же беглецы неплохо разогрелись. Сдерживаемый смех все еще разрывал их, и они попадали на траву в тщетной попытке его унять.
– Ты видел, нет, ты видел его лицо?!
– Он в штаны навалил, Всемогущим клянусь!
– Рыбий череп – вещь!
– Хэл, это просто отвал башки, ты лучший!
Самая высокая тень выпрямилась, свет луны упал на улыбающееся лицо мальчика лет тринадцати. Темно-русые, слегка вьющиеся волосы растрепались, глаза горели диким весельем. Очень крупный для своего возраста, он обещал вырасти в могучего мужчину.
– Да, ничего себе получилось, – небрежно произнес он и собрал волосы в хвост, – только с флейтой переборщил. Хотел нагнать еще больше страху, а он сразу догадался.
– А чем он докажет, что это именно ты? – загомонили мальчишки.
Хэл усмехнулся и сыграл на коротенькой деревянной флейте нехитрый мотив.
– Давайте смотреть правде в глаза – я незабываем!
Мальчики обступили его, на всех лицах светился восторг, граничащий с обожанием. Казалось, они готовы подхватить своего предводителя и нести на руках, точно полководца, одержавшего блестящую победу.
Хэл покрутил флейту в пальцах, сунул за пазуху и скомандовал:
– Ладно, братишки, по домам. Завтра на прежнем месте.
Угловатые фигуры одна за другой растворились в темноте. Оставшись один, Хэл какое-то время стоял, глубоко дыша и вслушиваясь в ночь. Вспоминал, как Аганн выскочил из дома чуть ли не чем мать родила, и злая улыбка играла у него на губах.
Наконец он встряхнулся, вздохнул и, осторожно оглядываясь, пересек пустынную улицу. Нырнул в узкую щель между подворьями и через несколько минут уже стоял возле своего дома. Крошечный, немного скособоченный, он стараниями матери смотрелся более-менее неплохо.
Хэл пробрался через задний двор и аккуратно, чтобы не помять цветы, бесшумно кивающие ему спящими головками, распахнул окно. Забрался внутрь, тихонько прикрыл за собой раму. Наступила тишина, и до конца ночи ничто не нарушало покой деревни.
Проснулся Хэл оттого, что кто-то трясет его за плечо. И в тот же миг за стеной зазвенел знакомый высокий голос, от которого сон слетел окончательно:
– Этому надо положить конец, слышите?! Или мальчишка окончательно скатится под откос, отправится прямиком к Темному Лику!
«Вот дрянь, Майло!»
Хэл мигом вскочил с кровати, и человек, который его будил, слегка отпрянул и выпрямился. Он был высок и строен, а потолки в домике – низкие, так что ему почти все время приходилось слегка пригибаться. Хэл коснулся его плеча и виновато прошептал:
– Отец, спасибо!
Пол Магуэно мягко улыбнулся и взглядом указал на окно. Хэл ухватился за подоконник, но тут дверь, распахнувшись от пинка, ударилась о стену. На пороге, опираясь на костыль, стоял Майло, старший брат Хэла, с хворостиной в руке. За его спиной маячила миниатюрная фигурка матери; она хватала сына за рукав, но опасалась потянуть слишком сильно и нарушить равновесие Майло.
