Читать онлайн полностью бесплатно Евгений Клюев - Музыка на Титанике (сборник)

Музыка на Титанике (сборник)

В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зелёная земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни.

Книга издана в 2014 году.

© Евгений Клюев, 2014

© «Время», 2014


Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.


* * *

Что делать этому фанту?

От автора

К автору этих строк
век был не слишком строг:
в общем, не бил по рукам… по строкам
автора этих строк.
Впрочем, и автор сам
их не ему писал —
собственно, он их писал облакам,
собственно, небесам.
Нету таких веков,
нету таких оков,
и не бывает таких дураков —
взять да и променять
на, например, альков
шествие облаков —
всех этих белых коней без подков
медленный променад.
Я бы, наверно, мог
увековечить век —
или хотя бы стать с ним наравне,
если б я только мог,
если бы я привык
числить себя в живых,
если б я был человеком, а не
автором этих строк.

«Да нет, никуда я никем не зван…»

Да нет, никуда я никем не зван —
я просто иду на звон:
я слышу звон, но не знаю, где он,
и знать не хочу, где он.
Должно быть, мне хорошо в пути
и нравятся звуки над!
А кто и зачем там звенит – прости,
мне, в общем-то, дела нет:
ведь так и былинка идёт – на свет,
ведь так и любовь – на взмах,
и каждый идущий вслепую свят,
и весело нам впотьмах!
Небесный меня отпоёт ксилофон,
а может быть, барабан:
жил, значит, на свете такой болван,
который, мол, шёл на звон —
мол, слышал звон, но не знал, где он,
и знать не хотел, где он.

«Переписываться с Всевышним…»

Переписываться с Всевышним,
перемигиваться с вчерашним,
перешёптываться с дождём —
больше нет у меня умений,
и затянут туго ремень мой:
с чем приходим, с тем и уйдём.
И какою пришёл дорогой —
той уйдёшь, ничего не трогай
в этом мире: он весь не твой,
он хорош лишь, пока не тронут
и покуда грома не грянут
над твоею над головой —
а тогда уж твой жребий жалок…
Не касайся опорных балок,
не ступай на апрельский лёд,
не ходи по чужим газонам
и по прочим опасным зонам —
не влезай, дорогой: убьёт!
А они набирают опыт,
метят в цель, в барабаны лупят…
столько всякого на лотках:
у того в руках арматура,
у другого литература…
у меня – ничего в руках.

«В свою защиту я скажу…»

В свою защиту я скажу… увы,
слова мои совсем без головы —
мне нечего сказать в свою защиту:
лечу, не признавая запятых,
и только раздражаю понятых
тем, что кучу, но не плачу по счёту,
тем, что шучу – и сам же хохочу,
что брызгаю чернила на парчу,
что прогоняю прочь любую тучу
и что не позволяю палачу
меня любовно хлопать по плечу,
что сам не мучусь и других не мучу.
А дальше – что же… дальше промолчу
и радоваться сердце научу,
что снег пока не выпал и дождя нет,
что я живу на свете наугад:
немолод, неумён и небогат.
Но мой сурок меня сопровождает.

Сохранить как черновик

1
Тут такие на деревьях золотые плоды —
словно все произошли от звезды,
и такой тут на дорожке текучий песок,
словно мёд и абрикосовый сок,
и такой у Пантократора пламенный лик,
что на небесах растрескался лак,
и в пяти шагах такая херувимская рать…
ах ты, Боже мой, да что ж говорить!
У тебя пока остались все твои острова,
твоя книжка записная именами полна,
ты читаешь в этой книжке дорогие слова,
а тот факт, что их качает волна,
просто значит, что подул ветерок с Фуресё
или, может быть, качнулся Шираз.
Так что… если будешь клямкать на «удалить всё» —
подумай ещё раз.
2
А потом, мой ангел, делай что захочешь:
хоть сними пометку, хоть добавь пометку,
посади на крышу или, вот, на ветку,
игнорируй или заверни в салфетку —
есть ведь разные весёлые команды:
«передать на небо», «вырвать из контекста»,
«привязать зелёный бантик из батиста»,
«сжечь на площади Протеста в три присеста»,
«выпить на ночь», «вылить на пол» – вот атас-то,
всё указано в меню, любая стерлядь!
Так что выбрать – это, в общем, уже мелочь,
можно выбрать, кстати, «ничего не делать»,
чтобы, стало быть, не мудрствовать особо,
как учил нас драгоценный Антон Палыч,
и на том ему огромное спасибо.
3
«Не запоминать меня»:
я исчез за поворотом
шарфом, зонтиком, беретом —
нет, фрегатом, нет, корветом,
было весело – чего там…
Не запоминать меня!
Мне никто тут не родня.
Волк, Медведь, Лиса и Заяц,
Вы, простите, обознались —
обозлились, обознались,
Ваш неправилен анализ,
не запоминать меня!
Целый белый свет браня,
я садовником родился,
ни на что не пригодился,
и в душе моей броня,
я давно уже далече,
я вернусь в другом обличьи,
и дорогами другими,
и нося другое имя —
не запоминать меня!

«Я вчера ходил с шарманкою в первый раз…»

Я вчера ходил с шарманкою в первый раз,
и играл любые песенки на заказ,
и собрал немножко денежек для житья… —
я не знаю, что здесь делает это «я».
Непонятно даже, чьё оно, видит Бог —
залетело, словно, стало быть, голубок,
голубок такой… в три тысячи децибел:
всё разнёс к чертям и гуляет, как тут и был!
Это «я» чужое обычно бушует там,
где предметы не расставлены по местам,
где меж ними странствует ветер и до поры
всё легко – хоть провалиться в тартарары.
Тут король к самому себе нанялся шутом,
тут бродяжка на всём обедает золотом
и такая любовь меж вороной и соловьём,
что из этой любви не выходит никто живьём.
Я умру за тебя – и не примет меня земля,
ты умрёшь за меня – и сотрутся твои черты.
На следующую страницу
Другие книги автора Евгений Клюев
Ваши рекомендации