проснулась от ласкового урчания. Не открывая глаз, дотронулась до пушистой шёрстки:
– Дыыымка… – и попыталась вновь заснуть, потому что во сне видела что-то неясное, но такое приятное, что хотелось туда вернуться. Но тут услышала:
– Всссставай, Киррра…
Сон как рукой сняло. Распахнув глаза, уставилась на довольную морду моего фамильяра. Он спрыгнул с постели и важно зашагал в сторону кухни, где тотчас загремели кастрюли.
Его очередь сегодня заниматься завтраком. Вообще-то, Дымка мог бы избавить меня от такой заботы, но ему нравилось, как я готовлю. Особенно он обожал жареную рыбку. Хорошо хоть, что ловил её сам.
Потянувшись, сбила подушки, присела, заложив руки за голову. Мысли текли плавно и лениво… Воспоминания стали не такими болезненными, как раньше. Сквозь открытое окно лился солнечный свет. Шаловливый лучик коснулся моей щеки, словно погладил и утешил.
Я улыбнулась в ответ. Захотелось рассказать ему обо всём, что наболело. И я прошептала:
– Привет! Меня зовут Кира, я ведьма. Очень хотелось бы щегольнуть фразой «потомственная», но я с детства не признаю лжи, поэтому честно заявляю, что совсем не потомственная, а скорее новоявленная. И я вовсе не хотела получить силу, но пришлось.
Когда от этого зависит твоя жизнь, знаешь ли, не очень хочется отказываться пусть и от такого непривычного и, скажем, волшебного дара. Но всё по-порядку…
Жила в большом городе девочка Кира Измайлова. Была обыкновенной девочкой, любимицей отца, который обожал своенравную дочку, баловал её, как мог, поэтому я росла смелой, озорной и очень упрямой. На этой почве у меня были конфликтны со строгой и педантичной мамой, но отец предотвращал конфликты, представлял в лицах наши колкости, смешно изображая наши надутые физиономии. Мы с мамой недовольно фыркали, но недолго крепились и начинали хохотать.
В общем, жили мы дружно. Я не знала отказа ни в чём, будь это новый смартфон, модная одежда или поездка за границу. Я собиралась после окончания школы поступать в Гарвард, потому что с детства мечтала учиться в этом престижном университете. И пусть я не была круглой отличницей, но училась хорошо, а репетиторы упорно вбивали в мою юную голову знания, так необходимые для обучения в престижном вузе мира. Я особо не заморачивалась о том, что обучение за границей стоит довольно дорого, ведь наши финансы позволяли такое обучение, так как отец был довольно известным в стране бизнесменом.
Он занимался строительством загородных коттеджей, получив фирму в наследство от своего отца Владимира Измайлова, моего деда. Многие знакомые говорили, что Кирилл Измайлов очень удачлив, имеет чутьё, поэтому его дело постоянно на плаву при всех властях, несмотря на санкции и кризисы. Я уже подала документы, сдав SAT – специальное тестирование – и ждала приглашения на собеседование, как произошло то страшное событие…
Воспоминания приносили боль, но я научилась справляться с нею, хотя для этого пришлось пережить длительное лечение, сеансы психотерапевта и долгое пребывание в реабилитационном центре.
А случилось непоправимое – наш внедорожник взорвался, когда мы возвращались из небольшого поселения, где жила Домна Любодарова, бабушка по матери.
Родители погибли сразу, а меня удалось спасти, хотя я пролежала в коме несколько месяцев. А потом появилась бабушка. Она сидела возле моей постели часами, нашёптывая то ли молитвы, то ли заклинания. Врачи утверждали, что вывести меня из комы невозможно, но бабуля упрямо продолжала надеяться, ведь я у неё одна осталась, вот и цеплялась за надежду.
И высшие силы сжалились над ней, мне же было тогда всё равно. Когда я пришла в себя, бабуля тихо сказала:
– Слава богам! – и сделала непонятный жест, совершенно не напоминающий крест, впрочем, меня это совсем не удивило, потому что я слышала в забытьи странные слова на непонятном языке. И мне это не казалось чем-то противоестественным.
В общем, я пошла на поправку благодаря собственным силам, ведь врачи в один голос заявляли, что я не приходила в себя не потому, что была так страшно изувечена, а потому что не хотела жить, стремясь отправиться вслед за родителями.
Придя в себя, я недовольно поморщилась, не желая возвращаться из странного забытья, где рядом находились родители. Правда, они почему-то уговаривали меня проснуться, смотрели так умоляюще, что я согласилась.
Открыв глаза, увидела печальную сгорбившуюся бабулю, которую привыкла видеть всегда подтянутой, с озорным блеском в зелёных, ясных, несмотря на возраст, глазах, и поняла, что несу за неё ответственность. Я осталась у неё одна, а она уже не первой молодости, кто о ней позаботится?
Бабуля, едва я встала на ноги, увезла меня к себе. А жила она довольно далеко, за Уралом, там, где были вековые сосны и лютые морозы. Хорошо, что мы попали в летний сезон. Впрочем, погода баловала нас теплом, ведь лето было в самом разгаре.
Домну Любодаровну уважали сельчане, кликали ласково «ведунья» и просили совета по любому даже незначительному поводу, а уж лечились только у неё, совершенно не признавая докторов, которых впрочем, здесь и не было. Да и кто поехал бы в такую глушь?!
