Глава 1
Худенькая блондинка крадучись шла по длинному коридору, прикрыв голову капюшоном растянутой толстовки. Руки в карманах, в одном из них же украденный со стола смартфон. Она наизусть помнила номер дяди.
Напрасно взгляд шарил по обшарпанным стенам в надежде увидеть кладовку. Ничего! Из коридора нельзя звонить, услышат и вернут в страшную комнату.
Девушка беззвучно умоляла силы, что могут помочь: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..»
Ещё пару шагов и окажется у двери, за которой свобода. Если есть Бог на свете, то ей повезёт. Должно повезти. Железная, выкрашенная в бордовый цвет створка оказалась закрытой на ключ.
– Чёрт, чёрт, чёрт!.. – худышка с отчаянием рвала на себя ручку. Та не поддавалась.
Слёзы градом текли по щекам. Сердце громко отстукивало последние секунды до того, как её найдут. Из ловушки не было выхода…
***
Паша смотрел на часы, подгоняя время. Куча неотложных дел, а он вынужден лететь, спасать неизвестную дочь сводной сестры, которую последний раз видел двадцать лет назад.
Чужая кровь так и не стала родной. Его выкинули из жизни, стоило оступиться. Никакой помощи с адвокатом, ни единой посылки на зону. Ни одного письма от отца, сошедшегося с другой женщиной.
Павел приезжал в родной городок после освобождения. Поход на кладбище к могиле матери, номер гостиницы и долгая дорога назад, в Подмосковье. К другу, заменившему старшего брата.
Сейчас он наматывал обратный маршрут. Частный самолёт сел в Новосибирске. До городка добирался на арендованном у братков «БМВ».
Чёрный джип рассекал лужи на убитой дороге, разбрасывая кровавого цвета листву по обочинам.
Взгляд с раздражением в окно.
– Никому не расслабляться! Смотрим в оба. Несколько лет назад был конфликт с беспредельщиками в ста километрах отсюда.
– Да, босс! – короткий ответ, который на сто процентов выполнят.
Проверенные в разборках ребята. За каждого мог поручиться как за себя.
– Старайтесь не пить. Местных девок не жарить. Вернёмся в Москву дам отдых неделю, оторвётесь по самое не балуй.
– Да, босс!
Паша в очередной раз бросил взгляд на часы. Не успевал. Переться ночью в деревню, где жила сводная, не хотелось.
– Заедем, поздороваемся с родственником и в гостиницу, – отчеканил он и проговорил план на завтра вслух: – Переночуем, утром в деревню и назад.
– Да, босс!
Через полчаса он здоровался с невысоким, сухим мужчиной неопределённого возраста.
– Паша, сынок, как ты вырос…
– А ты всё такой же, дядя Боря. Вечный старик. Как же рад тебя видеть!
Он говорил искренне. Когда-то Боря заменил ему родственников. Не его вина, что племянник оказался неуправляемым.
– Как тут у вас дела? Тишь да гладь?
– Если бы. Помнишь Тихоню?
Павел кивнул. Сколько раз дрались с говнистым гадёнышем.
– Очкарик, шестёрка при Слоне?
Дядя цыкнул, зная о верных проблемах между драчливыми подростками.
– Теперь он за Слона. Делает вид, что со мной еле знаком, а ведь хотел жениться на бедовой Маринке, земля ей пухом… – Он быстро перекрестился.
– И как?
– Мстит за своё убожество, – Борис хмыкнул со злостью в глазах. – Ты должен отметиться в его клубе, если хочешь без проблем покинуть город.
– Въехал без шума, тихо и так же уеду.
– Ловушку всегда держат открытой. Зайти стоит рубль, выйти два!
– Зачем ему со мной связываться?
– Не с тобой. Ему нужно то, что знала Марина.
– Я тут при чём? – Павел с недоумением смотрел на родственника.
– Говорят, она отправила тебе письмецо. Найти его Слон не смог… – В хитрых глазах дядюшки неприкрытое любопытство. – Идёт к тебе или к кому-то из твоих знакомых.
– Я не видел её с ареста. Даже голос не сразу узнал. Сказала, что умирает, рак. Просила забрать дочь, помочь в память об отце встать на ноги, но ничего про письмо, – он хмурил лоб. – Где взяла мой номер до сих пор понять не могу.
– Я не давал! Но не так сложно найти в век интернета… – Старик достал из шкафа стаканы с бутылкой виски. – Давай помянем братуху с его жёнами и Маринку беспутную.
– Что ты так её называешь? Шлюха?
– Шлюха, не шлюха, но от кого Адку родила, не знает никто. Так и умерла, не сказав к кому бедолаге преклонить голову. Тебе её девка зачем?
Павел пожал плечами. Тем же вопросом задаётся уже несколько часов.
– Сам не знаю. Как последняя связь с семьёй, наверное Кроме тебя и меня не осталось больше Семёновых.
Борис, скривившись, махнул рукой.
– Как собак нерезаных по России.
– Но не нашей крови! – Насупленные брови, взгляд исподлобья. Почему всё чаще задаётся этим вопросом? Белая зависть к многодетному другу?
– Ада не наша. Своих народишь.
Павел скривился. Не верил ни одной сучке в мире. Все продажные твари, а хорошие давно замужем. Он пробурчал:
– Не везёт мне с бабами. На стороне клепать нет смысла. Не хочу.
Борис постучал по плечу редкого гостя, снизу вверх заглядывая в лицо.
– Какие твои годы? Всё будет. Рос тощим пацаном, а в здоровяка вымахал. Злой, фартовый. Породу переводить нельзя. Если бы я в тюрьме яйца не заморозил, кучу бы наклепал… Ну, помянем! – он залпом замахнул полстакана.
Павел поддержал. И заторопился прочь из тесной квартирки, где каждый сантиметр напоминал о бездарно просранной юности.
***
Он с трудом разомкнул веки, не понимая, где находится. Номер отеля, запах несвежей еды. Взгляд в центр комнаты лучшего номера, что отыскался в гостинице. На столе куча бутылок спиртного, тарелки.
