Шотландия 861 год
Огромный мужчина слез с девушки и поправил килт. Девица капризно надула губки.
- Мой лорд, ты позволишь мне остаться?
- После того, что ты тут только что вытворяла, я буду глупцом, если не разрешу. Но учти, Юна, командовать ты тут не будешь. Я твой нрав вижу, замечу, что опять возьмешься за козни – изгоню, как и Маркас.
- Ну что ты, мой повелитель. Я буду ласковой и горячей, ты не пожалеешь.
- Ладно, посмотрим. Иди к себе! Вечером еще встретимся.
Юна была недовольна, но постаралась это скрыть и, быстро накинув платье на голое тело, шмыгнула за дверь спальни.
Воин встал во весь свой могучий рост и потянулся, рыча, как медведь. Ох, и хороша эта девка! Горяча сверх меры. Никогда у него еще не было такой жадной до ласк любовницы. Крейг довольно осклабился, выпил кубок браги за один глоток и, крякнув, решил выйти во двор, проследить за отстройкой крыла замка.
Едва выйдя на порог, столкнулся с невысокой и тощей фигурой, одетой в тряпье.
- Ведьма?! Опять ты? Я ж тебе дал землю и дом, как договаривались. Чего пришла?
Это была та самая женщина, которая помогла вылечить его лучшего друга и побратима, Маркаса. Ведьма владела настолько сильной магией, что смогла с помощью обряда и артефакта отправить его раненого друга в будущее, где тот не только выздоровел, но и нашел себе жену. Не иначе, как Боги помогают ведьме, одарив такой силой!
Старуха с ненормальной для нее скоростью метнулась к воину, повесив на его шею медальон.
- Любовь – словно мост через вечность.
Это были последние слова, которые Крейг услышал, прежде, чем все в глазах потемнело, а потом он рухнул на землю всем весом своего могучего тела.
Шотландия, наше время.
Прохладное раннее утро, август. Лето с его аномальной для этих мест жарой, подходит к концу. По утрам и вечерам прохладный воздух с гор заставляет местных жителей кутаться в пледы и заваривать горячий чай, недовольно бурча под нос.
С чего меня сегодня подняло так рано – не понятно. Первый день отпуска, можно спать хоть до обеда, но нет же, проснулась. Какое-то время поворочалась, надеясь, что сон вернется, но, увы. Желудок жалобно завыл. Это вообще любимое его дело последние две недели, с тех пор, как я села на низкокалорийную диету.
Вот врут, что тяжело переходить на урезанный рацион только первые пять-семь дней! Четырнадцать дней прошло! Но румяная курочка гриль все также вызывает у меня почти сексуальное томление! По ночам мне снится бутерброд с ветчиной и майонезом, а хрустящая картошечка фри виновата в том, что по утрам угол моей подушки выглядит каким-то пожеванным и слюнявым.
С тяжким вздохом слезла с кровати и пошла в душ. Быстро завершив водные процедуры и застелив кровать, одетая в легкий сарафан, отправилась на кухню. С недавних времен эта комната навивает на меня грусть-тоску. Вместо запаха сдобы и шашлычка в ней витает дух обреченности и зелени. Открыв холодильник, достала ненавистное куриное филе и овощи. Очистив морковку, откусила от нее кусок и остервенело сгрызла.
Печально разглядывая филе, задумалась. Как бы его так приготовить, чтобы оно не вызывало желания зарыдать и поехать в супермаркет за чипсами? И тут у меня в голове неоном вспыхнуло слово «кабачок». Да! Это будет даже съедобно!
Воодушевленная мыслью приготовить на обед что-то, от чего меня не будет воротить, накинула теплую кофту и вышла в гостиную. Мельком мазнула взглядом по своему отражению в зеркале, отчего настроение упало на несколько градусов. Вот, блин! Две недели истязаю себя голодом, а толку? Только щеки меньше стали! Откусила морковь и вышла на улицу.
Во дворе жалобно блеяла коза, доставшаяся мне от подруги в наследство вместе с домом.
- Не страдай! Сейчас перекушу и подою тебя, подождешь!
Беру корзинку для овощей. Пожалуй, сорву еще парочку томатов, если они еще есть и перец. Обошла дом, мыслями опять возвращаясь к своей фигуре. Откусила очередной кусок моркови едва ли не со слезами. Что там говорят о пользе аутотренинга?
- Лили, представь себе четырнадцатый размер одежды (наш 54), вместо твоего шестнадцатого. Он же стоит того, чтобы поесть немного морковки? Или не стоит? Кто вообще придумал эту моду на тощих девиц?!! Гадство! Ничего, сейчас сорвешь кабачок. Это куда вкуснее моркови. Крепись, девочка! Ты ведь хочешь выйти замуж за Кевина?
Приободряя себя таким образом, зашла за угол дома, открыла невысокую калитку, зашла на огород и офигела.
Прямо передо мной, среди морковки и томатов, огурцов и капусты, некрасиво выпятив зад навстречу летнему солнцу, лежал огромный мужик.
Морковка вывалилась из рук.
- Ни фига себе тут кабачок поспел!
Обошла мужика по кругу, чтобы убедиться, что тот уже созрел и пора его выдергивать. Судя по объемам тушки, «кабачок» уродился на славу. Огромные ручищи передавили не один рядок поздних томатов, а ступни сорок четвертого размера, не меньше, взбили в пюре несколько баклажанов. Н-дааа, таких огромных вредителей на своем огороде я еще не находила.
Вроде дышит. Значит, живой. Лица не видно, мужик встрял ним в землю. Зато отлично видно и широченную загорелую спину с выпуклыми, красивыми мышцами человека, привычного к физическому труду, и бледную кожу весьма упругой задницы, торчащую навстречу солнцу, как патиссоны в огороде соседа, почтенного мистера МакНаба. И кое-что интересное, чисто мужское. Чем этого мужика в детстве кормили, что все выросло таким…ммм… выдающимся?
