Дизайн обложки Игоря Ключникова
© Жигунова Н.В., 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *
«Как научиться любить, да так…»
Как научиться любить, да так,
Чтобы во ближнем не видеть зло,
Чтоб не попутал лукавый враг
То, что доселе в душе цвело.
Как похвалу и укор стерпеть,
Зная, что Бог не судья – любовь?
Кажется, мы за него на смерть,
Только грехом распинаем вновь.
Как же не ранить; не жить, губя,
(Может, нарочно, а может, нет)
Близких людей, самого себя,
Грубостью грубость не бить в ответ?
Смрадно и глухо от сих страстей,
Просит душа не житейских благ.
Как научиться любить людей,
Не оскверняя заветы, как?
«Мы так близки, но это только с виду…»
Мы так близки, но это только с виду,
И я тебя за это не кляну.
Мы стали дальше на одну обиду,
Мы стали старше на одну вину.
Мы шли на свет, но обернулись снова
На свой Содом; и как же чище быть
Хоть на одно несказанное слово,
Хоть на одну непорванную нить.
Чужих теней и прошлого сплетенье
Всё ж держит нас в томлении оков.
Теперь мы выше на одно паденье,
Теперь сильнее на одну любовь.
Мы далеки от подлости и мщенья,
Нам совесть шлёт минуты укоризн.
Но за одно короткое прощенье
Мы отдаём одну большую жизнь.
Маяк среди суровых волн
Встречает корабли,
Немой тоскою вечно полн,
Глядит на шторм с земли.
«Как много странствует судов, —
Твердит, рождая свет,—
Признаться вам, и я готов
Пуститься им вослед
И укрощать волненье вод,
Препятствуя ветрам,
И неизменно плыть вперёд
К далёким островам».
Мечтал маяк средь долгих дней
Об участи иной,
Не зная, сколько кораблей
Он спас во тьме ночной.
«Постой, мы не виделись несколько лет…»
Постой, мы не виделись несколько лет:
Два года иль, может быть, три.
Скажи, ты забыла меня или нет,
А если забыла – соври.
Скажи, что живёшь хорошо, без забот,
Я вспомню минуты утрат.
Ты тихо ответишь: «Ещё повезёт…», —
Как люди порой говорят.
Предложишь конфеты, варенье и чай,
А я откажусь и не раз.
Заденешь меня рукавом невзначай
И нежностью ласковых глаз.
И вдруг в окружении старых картин
Сквозь стрелок пронзающий бой
Ты спросишь смущённо: «Ты, значит, один?»
Я тихо отвечу: «С тобой».
«Ты любить могла до дрожи…»
Ты любить могла до дрожи,
Споря с суетой,
Как порой едва ли может
Человек простой:
Безнадёжно, безрассудно,
Позабыв слова.
Ты любить могла уютно,
Приобняв едва,
Положив тихонько руку
На моё плечо.
Ты ждала меня в разлуке
Свято, горячо
И назло печальным мыслям
Каждый день подряд
На окне писала письма,
Выходящем в сад.
А потом меня встречала,
Выбежав во двор,
Начинала всё сначала
После глупых ссор.
Всё прощала, всё сносила:
Каждый мой порок.
Просто ты меня любила
Так, как я не мог.
«Который день, который год…»
Который день, который год
Мы плачем друг о друге,
Но счастлив тот, кто всё снесёт,
Не опуская руки.
Пусть луч надежды очень мал
И боль постичь придётся,
Силён не тот, кто побеждал,
А тот, кто не сдаётся.
Бабушке и дедушке
посвящается
Все люди заняты игрою,
Планета вертится, спеша.
Но я смотрю на вас порою,
И улыбается душа.
Как просто быть единым взглядом,
Одним касанием руки
И оставаться всюду рядом,
Любым преградам вопреки,
Не забывать свои обеты,
Не доверяться глупым снам,
Но все несчастья и победы
Нести не врозь, а пополам,
Помочь и фразою, и делом,
И говорить шутя всерьёз,
И быть всегда единым целым,
Любя до кончиков волос.
«Проходят дни, колоколов чернеет медь…»
По мотивам романа
А.С. Иванова «Вечный зов»
Проходят дни, колоколов чернеет медь,
Одни из них переправляют в слитки золота,
Но есть и те, что, замолчав, начнут звенеть
В людских сердцах, где песни их чисты и молоды.
«Кто в труде сгибает плечи…»
По мотивам романа
А.С. Иванова «Вечный зов»
Кто в труде сгибает плечи,
Тот земли покорный сын.
Кров да слёзы человечьи,
Что до лампы керосин:
Есть – горит, а нет – погасла.
Нёс крестьянин тяжкий груз,
Ведь на этом скорбном масле
Сотни лет стояла Русь.
«Ты научил меня, как лён…»
Ты научил меня, как лён,
Под ноги с кротостью стелиться,
И был до святости влюблён,
Коль смог во взоре повториться.
И я смотрю на скорбь и пыл
Твоими чистыми глазами,
Как будто то, что ты открыл,
Мы не смогли увидеть сами.
Иль разглядели бы, но всё ж,
Вошли б в обман, сердцам не веря,
И расценили б эту ложь,
Как холода в конце апреля,
И руки б прятали в подол,
Боясь сказать о наболевшем.
Ты, как звезда, за миг ушёл,
А свет оставил непомеркшим.
Семнадцать справил новый век,
И с юношеским пылом
Он окропил багрянцем снег,
Не помня о постылом.
На землю лёг дождём косым
И заклеймил медали.
Мы, заходя в дома к босым,
Все сапоги стоптали
И знали, счастье – редкий гость;
Когда тоска сжимала,
Сырой земли хватали горсть,
И нам казалось – мало.
И было всё вокруг не так
От холода и смрада,
Но вновь, сложив ладонь в кулак,
Шли прямо: брат на брата,
Поверив, что во благо лет
Приносим эту жертву.
Не потому ль нас в списке нет
Среди живых и мертвых,
Что по колено встав в крови,
Пусты и так жестоки?
Напрасно сердце ждёт любви,
Забыв навек о Боге.
И сняв с груди нательный крест,
Молчим до боли громко,
Чтоб не узнать родимых мест
На тлеющих обломках.
«Ещё мы любим, но подчас…»
Ещё мы любим, но подчас
Нам не нужна судьбы опека,
Как будто нет на свете нас,
Есть ты и я – два человека.
Мы за столом одним сидим
И под одной ютимся крышей,
