– Господин Фельдман, вы обещали, что сегодня не будете работать.
Молодая медсестра присела на стул возле кровати и положила на колени принесенные документы. Она смотрела на Адама в упор, но тот не повел и бровью – абзац был не дописан, и это означало только одно: он занят, и никто не вправе ему мешать.
– Нельзя так относиться к своему здоровью, господин Фельдман, – предприняла очередную попытку достучаться до пациента медсестра. – Я не говорю, что вы должны перестать работать. Но вам нужно отдохнуть!
Адам закрыл ноутбук.
– Послушайте, сестра, – сказал он. – Я закончу, а потом мы обсудим все темы на свете.
– Тогда позвольте задать пару вопросов касательно вашего самочувствия. Результаты анализов с вами обсудит доктор.
Адам поднял глаза на медсестру.
– Доктор? – переспросил он. – Тот, что смотрел меня вчера?
– Нет, это был дежурный врач. Вас осмотрит ваш личный доктор. – Медсестра улыбнулась. – Он вам понравится.
– Задавайте свои вопросы. Надеюсь, много времени это не займет. Вы ведь хотите прочитать мой новый роман?
Слабая точка была найдена.
– Конечно, господин Фельдман! И не только я! – Она выдержала паузу и добавила, приняв серьезный вид: – Но если вы не позволите себе отдохнуть хотя бы пару дней, то новую книгу придется отложить, и вашим преданным читателям придется ждать непростительно долго.
Адам нетерпеливо мотнул головой, и медсестра, закивав, склонилась над листами.
– Как давно вы были у врача?
– Не помню, – честно признался Адам и вернулся к рукописи.
– Как часто у вас болит живот?
– Часто, но кровью меня не рвало никогда. До вчерашнего дня.
– Вы когда-нибудь посещали гастроэнтеролога?
– У меня нет ни язвы желудка, ни гастрита, если вы об этом.
Медсестра зашелестела документами.
– Как вы себя чувствовали в последнее время, господин Фельдман? Слабость, перепады давления, сонливость, снижение работоспособности? Что-то, что могло бы заставить вас обратиться к врачу?
– Я не пойду к врачу, даже если мне приставят пистолет к виску.
Медсестра отложила документы и достала из кармана халата пейджер.
– А вот и доктор, – сказала она, и на ее лицо вернулась прежняя улыбка – немного рассеянная и смущенная. – Как раз вовремя.
Адам ожидал увидеть пожилого джентльмена в очках, на худой конец – привлекательную женщину чуть за сорок. Но доктор оказался высоким голубоглазым брюнетом, судя по всему, не так давно отпраздновавшим двадцать пятый день рождения. Брюнет был одет в брюки классического покроя с идеально отглаженной «стрелкой» и голубую, под цвет глаз, шелковую рубашку, которую Адам надел бы разве что в театр. Он походил на богатого студента, сделавшего одолжение своему профессору и пришедшему на пару часов практики.
– Благодарю вас, Мари, вы свободны, – обратился доктор к медсестре.
– Я закончила обход, доктор.
Щеки Мари залились румянцем.
– До конца вашей смены осталось полтора часа?
– Да, доктор.
Брюнет с улыбкой кивнул ей.
– Подождите меня в кабинете. Вы устали. Выпейте кофе.
Адам проводил взглядом медсестру.
– Доктор Вивиан Мори, – представился врач.
Если житель Мирквуда ни разу не слышал о докторе Мори, значит, газеты он не читает. Один из самых молодых профессоров городского университета, автор нескольких книг и десятков научных работ. Адам видел его фотографии в газетах. Особенно хорошо он помнил статью о благотворительной поездке в Ливан: врач собрал небольшую команду коллег и финансировал поездку от первого до последнего цента.
Доктор Мори занял стул, на котором несколько минут назад сидела медсестра. Адам отметил, что походка у врача очень легкая – создавалось впечатление, будто Вивиан не прикасается к земле. Слишком женственная для мужчины. В облике врача сквозило что-то аристократичное и тонкое, и это ему не нравилось.
– Для начала отвечу на часто задаваемые вопросы, – продолжил доктор Мори, положив ногу на ногу – еще один жест, который Адам терпеть не мог. – Я на самом деле доктор медицины, и специализации у меня две: психоанализ и онкология. Мне тридцать три года, и я уже давно не студент. Что до походки – я больше десяти лет танцевал классические танцы. Моя сексуальная ориентация в полном порядке, я люблю женщин, так что повода для волнений нет.
