Читать онлайн полностью бесплатно Сергей Шушкин, Наталья Миускова - Между радугой и грязью

Между радугой и грязью

Представленный сборник напоминает собою пёстрое лоскутное одеяло, сотканное из разных событий жизни Мужчины и Женщины, трепетно облачённых в литературную форму.

© Сергей Шушкин, 2018

© Наталья Миускова, 2018


ISBN 978-5-4490-5942-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Потребовалась серьёзная доля решимости и даже отваги на то, чтобы позволить увидеть свет очень личным, почти интимным стихотворениям, походящим скорее на дневниковые записи сентиментальной дамы или фрагменты неотправленных писем, нежели на стихи.

Оттого бесконечна моя благодарность всем вдохновившим и вселившим уверенность.

Любые совпадения с реально существующими персонажами отнюдь не случайны.

Наталья Миускова

Музе (вместо вступления)

В облаке дивно розовом
Память рождает образы,
Отзвуки чьи-то возгласов
Силюсь я разобрать.
Бабочки мыслей крУжатся,
Фразы сплетая в кружево,
Поторопиться бы нужно мне
Всех их в блокнот поймать
Почерком витиеватым.
Жаром волненья объята…
Муза, вернись, куда ты?
Позволь только всё записать!

Южная сказка

Веснушек созвездия, смуглые плечи,
Прядей просоленных бриз чуть касается.
Меж пальцев песок, ускользающий в вечность —
Так южная сказка моя начинается.
Соцветья душистые, редкие травы,
Цикады, игриво воспевшие ночи.
На местных базарах – шелка и приправы,
И кто-то под руку ведёт близкий очень.
Тихонько пою я – и чайки  мне вторят.
В такие пейзажи нельзя не влюбиться!
Когда-то давно все мы вышли из моря,
Теперь же стремимся назад погрузиться.

Купальская ночь

Ногами босыми по мягкой траве
Туда, где лишь ночью алеют цветы
И плещется месяц в пруда синеве,
Русалочьи где серебрятся хвосты.
Пускают девицы венки по воде
С мольбою в душе, чтоб ко дну не пошли,
И звонко хохочут в пунцовом стыде,
Когда на ребят вдруг во тьме набрели.
Пусть пламя взовьётся до самых небес:
Очистит священный огонь естество.
Влюблённые пары под сенью древес
Лель жаждут восславить своим божеством.
В охапку душистые травы собрать,
Целебной купальской умыться росой,
Чтоб с нечистью встречи шальной избежать,
И тропкой знакомой вернуться домой.

Кочевая песнь

Неслась, себя не помня, резво вскачь,
Копытом тонким о земь дерзко била,
В клубах пыли оставив прочих кляч,
Шальная ярко-рыжая кобыла.
Ей ветер теплый гриву в косы плёл,
Степной ковыль касался нежно тела,
Шептали на ухо ей стаи диких пчёл —
Она по-прежнему стремглав вперёд летела.
Так я к тебе без устали тянусь,
Подобно скакуну, что волю чует.
Родной меняешь месяц ты на чуждую луну —
И сердце за тобою вслед кочует.

«Мой беспокойный вздорный нрав…»

Мой беспокойный вздорный нрав
Выносишь с мудростью сенсея.
С душою обнажённою перед тобой представ,
Себя творить я позволяю, словно Галатея.
Пьянишь сильнее хмЕльных трав,
Тягучим воском обжигаешь кожу…
Не знаю, виноват ты в том иль прав,
Что стать успел так скоро всех дороже.
Твой голос в полуночной тишине —
Для страждущего слуха мне услада.
Хоть гордость не даёт признать то мне,
Но большего вовеки мне не надо.

Солнечный мальчик

Арбузное лето к закату стремится,
Последними тёплыми днями маня.
Но вовсе не страшно мне с ним распроститься,
Ведь солнечный мальчик живёт у меня.
Он сдобою пахнет и спелою грушей,
Как медные стружки волос завитки,
Рассыпаны у шалуна непослушно
По голеням, словно горох, синяки.
На улице пухлые щёчки краснеют —
Дыханьем согрею, закутаю в шарф.
Всех птиц распугаем мы с ним на аллее
И за руку в осень пойдём неспеша.

Не жаль тепла

Как ревностны люди к счастью чужому!
Оно скользкой лапой им горло сжимает.
А я не умею любить по-иному:
Молчать, когда радость нутро наполняет.
Когда зверем диким, почуявшим волю,
Рвёт сердце наружу, мне рёбра вздымая,
Когда предрассветному ветру я вторю,
Себя по зелёным волнам распыляя.
Холодные, тусклые, мрачные люди,
Я светом своим поделиться готова!
Тепла мне не жаль, от меня не убудет,
Лишь только бы вы были счастливы снова.

Посвящение сыну

Мне в жизни никогда о большем счастье
Не приходилось даже помышлять,
Что перед сном у нежных чувств во власти
Пушистую макушку буду целовать.
Сулил мне радость август плодородный
И трепет предвкушенья той любви,
Что материнской уготована природой
И делится прекрасно на троих.
Наш ясноглазый пупс – он милый, славный.
Смеётся – и весь мир в него влюблён!
Не знает лишь пока о самом главном,
Что для родителей отныне мир – Мирон…

«В толпе мещан и зубоскалов…»

В толпе мещан и зубоскалов,
Так жаждущих красиво жить,
Всегда того недоставало,
Кого смогу я полюбить.
Давно отчаявшись, брела я,
Приняв безропотно судьбу.
Скупых тех чувств мне было мало —
К чему ж с собой вести борьбу?
Но вот тебя, как зверь, почуяв,
Дурман-травою я пьяна.
Над дикой пропастью лечу я —
Не страшно, ведь окрылена!
Я непокорною главою
К твоим коленям припаду.
На счастье дан ты мне судьбою,
А я, должно быть, на беду.
Тебя, как бабочку цветную,
В горячую ладонь зажать
И нежным шёлком поцелуя
Хоть на мгновенье удержать.
Боюсь, в тумане растворишься,
Как лунный свет, сменив зарю,
Со мной без грусти ты простишься,
А я тебя уже люблю…

К годовщине свадьбы

Любовь как хрупкий музыкальный инструмент,
Что в трепетных руках поёт на все рулады,
И оттого семейных «песен» так велик ассортимент:
Всё от «Accept’a» и до «Ленинграда».
Когда бы счастье можно было спеть,
То именем твоим оно бы зазвучало.
Тобою вдоволь надышаться бы успеть —
И нашу вновь прожить историю сначала.

Крестнице

Погожее утро осеннее
На следующую страницу
Другие книги авторов Сергей Шушкин, Наталья Миускова
Ваши рекомендации