– Елена Анатольевна, здравствуйте! Вам посылка пришла.
– Спасибо, Светочка. А откуда?
– Сейчас посмотрю. Из Москвы посылка.
– Интересно. Вроде бы я ни от кого не жду. Сама недавно только оттуда вернулась. Не наложенный платеж? Хотя я книг тоже давно не выписывала.
– Нет. Обычная посылка. Придете получать? Лучше бы до обеда.
– Да, прямо сейчас и иду.
Пожилая женщина собиралась не долго. В деревне она отвыкла тщательно следить за собой. Здесь можно и в магазин, и на почту пойти в том же, в чем работаешь в огороде.
Елена Анатольевна жила здесь уже седьмой год, с тех пор как на пенсию вышла. Ей предлагали еще несколько лет поработать в той же школе, где она много лет преподавала русский язык и литературу, но она отказалась. Сейчас дети пошли не такие, как раньше. Общаться с ними стало намного труднее. Да и сама современная программа среднего образования, как считала Елена Анатольевна, была нацелена на то, чтобы выпускать за школьные стены дебилов, с трудом умеющих читать и писать на родном языке. Все под западные стандарты, которые она признавать не желала.
Пенсии и денег, которые она получала за сдачу квартиры в Москве, Елене Анатольевне вполне хватало на жизнь в деревне. Одной ей много было не нужно. Да и сбережения кое-какие у нее имелись. Она могла себе позволить купить все необходимое. Даже теплицу в огороде поставила.
Болели ноги в суставах, и потому до почты она шла долго. Да и дорога, недавно засыпанная крупным щебнем и еще не укатанная машинами дачников, утомляла. Женщина пошла в тапочках, а в них по камешкам ходить сложно. Они покалывают ноги сквозь тонкую подошву.
Посылка не столько обрадовала, сколько удивила ее. Обратный адрес на картонной коробке был незнакомым. Но посылка без сомнения предназначалась ей. Елена Анатольевна захватила с собой сумку-тележку и хорошо сделала. Иначе она просто не унесла бы с почты тяжелую посылку. Женщина осторожно уложила коробку на трубчатую площадку, притянула к такому же каркасу специальными резинками. Так надежно, не упадет.
По дороге к почте маленькие колесики тележки катились нормально, но с тяжелым грузом они застревали между камнями и заставляли с силой тянуть ручку. Добравшись до своей калитки, Елена Анатольевна присела отдохнуть на скамейку.
– Вроде бы еще не старая, а так устала, – сказала она сама себе.
Наверное, Елена Анатольевна не измоталась бы так, если бы не больные ноги. Они ходить порой вообще не хотели. Особенно по утрам. Ей приходилось заставлять себя вставать. В движении без нагрузки боль отпускала.
Солнце припекало с утра, но свежий ветерок нес прохладу. Мимо шел на удивление трезвый Коля Сорокин, рабочий с фермы. Он каждый день по несколько раз проходил мимо ее дома, жил неподалеку и часто бегал с фермы домой. То ли жену проверял, то ли в свой привычный туалет спешил – непонятно. Сейчас Коля не бежал. Он направлялся из дома к ферме. На работу можно не торопиться.
– Чего, Анатольевна, опять кучу книг получила?
Вся деревня знала, что Елена Анатольевна время от времени выписывает себе через почтовый каталог какие-то книги. Люди не понимали этого и не одобряли такую трату денег.
– Нет. Посылку вот получила. Даже не знаю, кто прислал. Поможешь вскрыть?
– Мне не трудно. Что ж не помочь. – Коля вообще был человеком отзывчивым.
Передохнув, пожилая женщина вошла во двор уже без тележки, которую завез туда Коля.
Она отвязала посылку, оставила ее на крыльце и сказала:
– Сейчас я нож принесу.
Пока Елена Анатольевна искала на кухне нож, Коля Сорокин, чтобы надолго тут не застревать, вытащил свой, перочинный, с остро отточенными лезвиями. Он разрезал ленты скотча и крышку картонной коробки, вытащил скомканные газеты, уложенные поверху, и вытянул за ручку тяжелый пластмассовый ящик для инструментов.
Коля удивился. Кто же инструменты старушке прислал? Зачем они ей? И что вообще за инструменты? Как человек по-настоящему мастеровой, у которого руки из правильного места растут, Коля всегда интересовался подобными штуковинами.
Он уже слышал, как со скрипом открывается дверь, ведущая из дома на веранду, к которой крыльцо и примыкало. Коля щелкнул замком ящика и поднял крышку.
Мощный взрыв раздался сразу же.
На борту микроавтобуса-фургона было написано: «Служба экспресс-доставки “Пони”». Водителем микроавтобуса был молодой парень, разрисованный по самые уши затейливой непонятной многоцветной татуировкой. Она изображала то ли простой чертополох, то ли неведомые инопланетные живые колючки с глазами и хищными харями.
Водитель, видимо, вообще любил украшательство, и потому носил в ушах крупные женские серьги. Мужчины обычно стараются вставлять их в одно ухо, и уж, как правило, куда более скромные, без цветных камней. Этот же представитель вроде бы сильной половины человечества разницы полов, похоже, не чувствовал и от избытка хорошего вкуса никогда не страдал.
В том же микроавтобусе на пассажирском сиденье устроился не особо крупный мужчина средних лет с брезгливым и хронически недовольным выражением лица. Он морщился от дорожной пыли, залетающей в салон фургона даже при плотно закрытых дверных стеклах. Микроавтобус был старенький и поэтому имел много щелей.
