Вообще-то Владу следовало внимательно следить за парочкой деловых с виду людей, беседовавших в двух столиках от него, но официантка, принесшая кофе была такая милая и обворожительная. Думановский ничего не мог с собой поделать, и приходилось успевать сразу на два фронта – строить девушке глазки и не упускать из виду, чем занимаются его подопечные. Девушка была симпатичнее и от того внимания ей доставалось больше чем тем двоим. Каждый раз, проходя с очередным заказом мимо симпатичного, голубоглазого вихрастого парня, она кокетливо улыбалась его подмигиваниям, мило смущалась и отводила глаза.
Все это было на руку Думановскому. За ширмой их непринужденного флирта никто бы не догадался, что, на самом деле, он следит за двумя респектабельно одетыми бизнесменами, о чем-то беседующих за столиком у окна. Тот, что постарше, с приличным брюшком, свисающим, над туго перетянутым ремнем, вынул из своего портфеля папку с документами. Небрежно отодвинув свою чашку с недопитым кофе, положил ее перед своим собеседником.
– Здесь все, что вы просили, – произнес он, отчего-то очень довольный собой, но при этом воровато оглядываясь по сторонам, как лис в курятнике, – в лучшем виде. Желаете проверить?
– Вы напрасно так нервничаете. – Ответил его собеседник. Этот был моложе, более франтовато одет. Его модный галстук и узкие очки в тонкой оправе стоили дороже, чем весь костюм брюхоносца. И, похоже, это обстоятельство немало раздражало толстяка, но покуда он не выказывал напрямую своего недовольства.
Усмехнувшись, молодой поправил очки, раскрыл папку и углубился в чтения находившихся в ней документов.
– Господин Гулецкий, За нами нет, и не может быть никакой слежки. – Продолжил он, не отрываясь от чтения.
– Вы не можете быть в этом уверены. – Стараясь казаться непринужденны, Гулецкий сам того не замечая, нервно почесал объемистое пузо. – Вы сами прекрасно знаете, что наша с вами сделка не совсем чиста и может заинтересовать определенный круг лиц, господин Соломин.
Своего собеседника Гулецкий назвал с плохо скрываемым ядом в голосе, явно не довольный тем, что Соломин назвал его фамилию. На это Соломин лишь снисходительно улыбнулся, так, словно разговаривал с маленьким ребенком.
– Как раз я полностью уверен в том, что нам не о чем беспокоиться. – Перевернув страницу, он не глядя взял в руку свою чашку кофе, оттопырив мзнец. – У нас очень хорошие связи, и если бы органы вздумали за нами немножко понаблюдать – мы бы об этом узнали раньше, чем они. Уж, поверьте. Человек, чьи интересы я представляю, способен и на большее.
Похоже, Гулецкий не разделял такой монументальной уверенности своего делового партнера. Еще раз, нервно оглядев кафе, в котором они сидели, он нагнулся к свому деловому партнеру, и произнес, понизив голос:
– Уверенность – это хорошо. Плохо, когда она перерастает в самоуверенность.
Оторвавшись от бумаг, Соломин внимательно посмотрел на Гулецкого поверх своих очков, но ничего не ответил. Вновь углубился в чтение документов. Не зная чем себя занять, Гулецкий сделал нервное движение, поправляя галстук, отхлебнул кофе из своей чашки и еще раз огляделся по сторонам, стараясь выглядеть расслабленным и непринужденным.
У него это плохо получилось. От взгляда голубых, пронзительных глаз Думановского не скрылись странности в поведении государственного чиновника. Теперь он точно был уверен, в верности своих недавних предположений. Теперь нужно было до конца досмотреть это представление.
– Ну? – нетерпеливо поторопил своего компаньона государственный чиновник, барабаня пальцами по столу, – вы убедились, что документы в порядке?
– Да, все в лучшем виде. – Кивнул Соломин, даже не думая отвлекаться от чтения.
– В таком случае, самое время отблагодарить дяденьку за его нелегкую работу.
В ответ на эти слова, Соломин усмехнулся, и, не глядя ногой подпихнул к Гулецкому дипломат, стоявший под их столом. Чемоданчик коснулся его ноги и чиновник непроизвольно дернулся. С трудом нагнувшись, толстяк извлек кейс из-под стола и открыв его, заглянул внутрь. На первый взгляд пачек стодолларовых купюр в нем оказалось столько, сколько нужно, но пересчитывать прямо здесь у всех на виду продажный чиновник не решился.
– Чем больше вы нервничаете и дергаетесь по поводу и без, тем больше вы привлекаете к нам внимание. – Сердобольно покачав головой, произнес Соломин. Он аккуратно сложил документы в папку и закрыл ее. – Нельзя все так близко к сердцу принимать.
– Да, что вы говорите? – криво усмехнулся Гулецкий.
– Вам бы на воды выехать, подлечиться. У вас теперь и средства для этого появились.
– Не ваше дело, что и как я делаю со своими деньгами. – Не очень-то ласково ответил чиновник, шурша деньгами в кейсе.
– Вы еще пальцы послюнявьте и начните пересчитывать. – Покачав головой, произнес Соломин. – Тогда каждому идиоту станет понятно, какого рода деловые переговоры мы здесь с вами ведем.
– Вы же заверяли, что за нами нет, и не может быть никакого наблюдения. – Напомнил Гулецкий, закрывая кейс и ставя его у себя в ногах. – Тогда о чем бы нам с вами беспокоиться?
В ответ Соломин только коротко взглянул на своего собеседника и молча отхлебнул кофе. Оставалось только поражаться, как пожарный инспектор Гулецкий до сих пор так долго пребывает на стезе коррупции, при такой-то безалаберности. Не сказать, чтобы Соломин был полностью уверен в своей безопасности, всегда есть шанс быть пойманным за руку во время дачи взятки, но господин адвокат был уверен в своем боссе. Тот человек, на которого он работал, без особых усилий мог вытащить его и из более серьезных проблем. Или же вообще обеспечить нейтралитет и невмешательство соответствующих органов.
