Знакомство с Алооке ханом
Обидевшись на отца, Жапак всю ночь скакал в сторону Анжияна, в ставку Алооке хана, отца друга Конурбая. От обиды, Жапак всю дорогу мечтал блеснуть победами на службе у Алооке хана и показаться героем родственникам отца. Особенно у этого пришельца Манаса. Но он еще не продумал, какой же его поступок окажется героическим. Самым лучшим поступком является выход на поединок, когда лицом к лицу встанут враждующие войска. Такое время скоро наступит. Жапак это чувствовал всем нутром. Когда он прискакал в ставку хана Алооке, уже наступило утро. Охрана пропустила его к Алооке хану только к раннему полудню.
– Что случилось? – спросил Алооке хан у Жапака недовольным видом.
– Я был в ставке Манаса, – Жапак запинался, не зная, как вовлечь Алооке хана в разговор. – Я требовал его покинуть мои земли.
Алооке хан усмехнулся, «с каких пор Ташкен стал его землей».
– Он что, надеюсь, покинул твои земли? – спросил он, издеваясь над вымыслом друга своего сына.
– Нет, – пришлось Жапаку опустить голову. Но внутри радовался тому, что удалось втянуть Алооке хана в разговор.
– Эх, молодежь, молодежь, – с огорчением проговорил Алооке хан. – До чего ваши мысли поверхностны. Если все происходило в жизни так, как ваше желание, никогда Манас не оказался бы на Алтае, а ты в моей ставке.
Алооке хан начал ходить внутри помещения взад и вперед. Он всегда так делал, когда он усиленно думал с большим напряжением. Жапак радовался, Алооке хан не только втянулся в разговор, но и влезь в него с головой.
– Как он выглядит? – спросил Алооке хан, наконец, у Жапака.
– Ростом выше, чем вы, на голову, – ответил Жапак. – Но очень страшен.
– Чем он страшен?
– Видите вы его одного, – объяснил Жапак. – Но чувствуете, совсем другое, оно и очень страшное.
– Говори, яснее, – потребовал Алооке хан от нетерпения.
– Чувствуешь, что у него на голове летает и кружится хищная птица, готовая выклевать глаз у врага Манаса. И это не все.
– Что еще?
– Его окружают сорок чильтанов с пестрым тигром и сивогривым волком, со всех сторон, готовые растерзать любого врага Манаса. И ты онемеешь в бездействии рядом с ним.
– Да, это признаки чрезмерной богатырской силы, – подтвердил сам Алооке хан.
– Поэтому я ничего не мог предпринять при встрече с ним, – сказал Жапак. – Я готовился ударить ножом ему в горло, если он подойдет поближе.
«Да, всегда что-то мешает вашим замыслам», подумал Алооке хан, думая скорее избавится от присутствия Жапака.
– Что он намерен предпринять в дальнейшем? – спросил он у Жапака.
– Ясное дело, – огрызнулся Жапак. – Он возвращает себе все земли своих предков.
«В том числе и Анжиян», хотел дополнить свой ответ Жапак, но воздержался. Это было итак понятно.
– Я тебя понял, сынок, – сказал очень нежно Алооке хан Жапаку. – Я тебя не виню. Наверное, ты устал с дороги, иди, отдыхай.
Жапак стрелой выскочил из покоев Алооке хана, будто ждал такого конца разговора. Ему было радостно, что озадачил старца с появлением Манаса в землях Ташкена. Из Ташкена до Анжияна рукой подать.
Алооке хан продолжил свое хождение внутри помещения. Его грузное плотное тело двигалось легко, напоминая кошачью походку, готовящейся к прыжку при виде будущей жертвы. Несмотря на его преклонный возраст, его пухлое лицо под редкими белыми волосами бороды дышало еще силой и мощью. Короткий нос с широкими ноздрями жадно глотал воздух и выпускал его обратно свистом. Узкие глаза смотрели, сверля до глубины, что попадались под тяжелые его взгляды. Еще до появления Жапака приходили вести с окраин ханства, что какие-то кочевья занимают земли и пасут свои скотины на ханских пастбищах. Ведут себя нагло, будто находятся на своих землях. Говорили, что они люди хана Манаса, что возвращаются в свои родные земли. К нему пришла мысль, что стало поводом для удара по колоколу, по звонку которого прибежал его помощник.
– Пригласи ко мне Тизелика! – буркнул Алооке хан, не оборачиваясь своему помощнику. Его проглотили с головой великие мысли.
– Слушаю вас, таксыр! – с поклоном отозвался Тизелик, который прибежал по зову помощника хана.
– На наших землях появились чужеземцы, – сказал Алооке хан. – Устраивают себе кочевья без спроса. А ты молчишь, не принимаешь никаких мер.
– Жапак же уехал к ним, – начал оправдываться Тизелик. – Вот и ждем от него вестей.
– Ждать уже не нужно, – повернулся к нему лицом Алооке хан. – Поедешь к ним ты сам.
– Хорошо, таксыр! – Повиновался Тизелик и спросил. – Что сказать бурутам?
– Скажи, если бежали от Эсенкана из Алтая, пусть просит пощады и приюта. Не позволю сеять смуту на моей земле.
– Хорошо. Что еще?
– Если не знают где остановиться, то мы им покажем дорогу и место. Но они должны вести себя мирно и покорно. В этом случае я возьму Манаса на службу и буду защищать его от кары Эсенкана.
– Хорошо, мой таксыр, будет передано, – Тизелик поклонился.
– И еще. Если у них другие замыслы, то пусть уберутся из моих земель.
