Мы с братом пробираемся через толпу курортников по Харбор-стрит. Сегодня суббота, и народу в городе полно: кто уплетает мороженое и пирожки, кто выбирает в лавочках сувениры, а кто просто наслаждается дивной летней погодой.
Но мы с Уиллом у магазинчиков не задерживаемся, хоть у меня и текут слюнки при виде белоснежного мороженого с шоколадными хлопьями в руках у какой-то дамы. День выдался жаркий, и я бы с радостью угостилась холодненьким, хоть мы только что и позавтракали. Бабушка говорит, что у меня не желудок, а бездонная бочка. Что поделаешь: аппетит у меня хороший, а здесь, на морском воздухе, еще больше разыгрывается.
Но сегодня не до мороженого. Потому что мы с Уиллом спешим на встречу кое с кем из самых любимых людей на свете.
Уилл на бегу прижимает к себе бумажный пакет, а я тащу охапку цветов: бабушка всучила их мне, когда мы выскакивали из ее цветочного магазина.
– Стэну привет, – говорит она, как обычно. – Не забудете?
– Не забудем! – и мы выбегаем на улицу.
Наконец мы выбираемся из толчеи и гама Харбор-стрит и бежим к гавани. На скамейках полно загорающих, они пытаются спасти от парящих над ними чаек рыбу, чипсы и чудесные пирожки из той булочной, что по соседству с бабушкиным магазином.
Сейчас бы пирожное с заварным кремом!
Наконец курортники с их соблазнительными лакомствами остаются позади, и мы взбираемся по узкой тропе на Пенгартен-Хилл.
– А вот и мои юные друзья!
Это наш старина Стэн сидит на вершине холма и любуется прекрасным видом на город и гавань.
– Да вы, я погляжу, с гостинцами! Что же там такое?
– Пирог, конечно! – счастливо улыбающийся Уилл протягивает ему пакет.
– И цветы от бабушки.
И я отдаю букет.
– С ними в моем домишке становится краше, – говорит Стэн, нюхая цветы. – Так чем сегодня займемся? Историю рассказать? Или прямиком в замок?
– Историю! – кричу я.
А Уилл говорит:
– В замок.
Стэн улыбается.
– А давайте и то, и другое? Расскажу вам историю по пути к Трекарлану.
Мы с Уиллом идем рядом со Стэном и улыбаемся в предвкушении очередной великолепной сказки о его удивительном доме.
Как это было захватывающе! Друг, который жил в замке! Я чувствовала себя сказочной принцессой.
Знала бы я тогда, весело шествуя вверх по холму, что эти драгоценные летние дни в Сент-Феликсе останутся счастливейшей порой моей жизни.
Глава 1
Нарцисс – новые начала
Этого же не может быть, правда?
Я стою возле бабушкиного старенького цветочного магазина и смотрю на вывеску. «Гирлянда маргариток» – выведено желтыми буквами с завитушками. Но краска облупилась, первое слово читается как «ирл…нд», словно какая-нибудь ирландская лавка.
Я смотрю на вымощенную булыжником улицу: здесь мы носились детьми, бегали в булочную за восхитительными пирожками, в киоск – за бабушкиной любимой газетой. А с выбора новых совка и ведерка в пляжном магазине на углу начинались наши каникулы.
Да, это то самое место. Вот булочная, только теперь она называется «Голубая канарейка», а не «Мистер Бамблз», как прежде. Вон и газетный киоск, там, где улица вьется по склону холма. А в пляжном магазинчике чуть поодаль, наверное, летом по-прежнему можно купить совок и ведерко, но сейчас дождливый апрельский понедельник, время далеко за полдень, и двери там на замке, а внутри нет света.
Не стоит корить хозяев за то, что они закрыли магазин так рано: сейчас не лучшее время для отдыха на побережье. Над городом нависает туман, здесь тускло и сыро, и за то недолгое время, что я здесь нахожусь, мне попалось очень мало отдыхающих. Если уж на то пошло, народу вообще мало.
Это природный феномен побережья: в солнечную погоду здесь яблоку негде упасть, но стоит приливу принести с собой тучи, как все исчезают, прячась по отелям, коттеджам и фургонам.
На каникулах у бабушки я иногда молилась, чтобы пошел дождь: тогда можно было бы вволю бродить по пляжам и лазить по утесам без целой толпы курортников вокруг.
Я окидываю взглядом извилистую улицу. За булочной, киоском и пляжными товарами – маленький супермаркет, благотворительный магазин, аптека и, кажется, художественная галерея, но издали не скажешь наверняка. Несколько очажков среди вереницы запустелых зданий с окнами, замазанными белой краской. Куда подевались сувенирные лавочки? В детстве их здесь было видимо-невидимо. Сент-Феликс славился своими изделиями – это вам не какие-нибудь панамки и футболки с грубоватыми надписями. Что случилось с местными художниками, где их работы?
Бабушкин магазин ютится внизу Харбор-стрит, у самого выхода к гавани. С первого взгляда он кажется обветшавшим, но, посмотрев на череду заброшенных домов вокруг, я радуюсь тому, что он вообще держится. Ниже, в гавани, видны несколько рыбацких лодок и полоска бледно-желтого песка: время отлива. Может, и погоду эту промозглую куда-нибудь унесет.
День выдался утомительный: с долгим переездом из квартиры на севере Лондона в Сент-Феликс, маленький корнуолльский городишко. Удобства ради мама взяла для меня напрокат автомобиль, новенький черный «ренджровер». Но никакая роскошная машина не скрасит путешествия туда, куда ехать не хочешь.
Что-то сжимается внутри, когда я печально смотрю на свое взъерошенное отражение в витрине. Понятно, почему парень на заправке так вытаращился, когда я подкатила на внедорожнике: физиономия бледная, длинные черные патлы растрепаны – тридцатник никак не дашь. Подумал, наверное, что мне бы на пассажирском сиденье разъезжать, а не на водительском.
