Я встретил ее у ручья. На вторые сутки запасы закончились. Пробираясь сквозь заросли в поисках воды, я все думал, как же глупо было не сообщать никому о своем местонахождении. Если я заблужусь и погибну от обезвоживания, то никто так и не узнает, где меня искать.
Семь лет назад моя беременная жена, босая в тонком платьице, покинула родительский дом. Всю неделю до ухода она жаловалась на голоса во сне, и что ей мерещатся преследователи.
Но откуда им было взяться в нашем маленьком ауле, где каждый знает друг о друге все?
С момента ее исчезновения, первые месяцы, мы прочесывали окрестности аула, все леса и все горы, все соседние аулы, все больницы, все морги. Беспрестанно изучали сводки, о жертвах нападения животных, убийствах или же безымянных сбитых на трассах. Но она словно растворилась в ночи разбушевавшейся снежной бури.
Я пересмотрел все наши совместные видео, перечитал ее сообщения и переписки в социальных сетях. Переговорил со всеми друзьями. Я пытался понять, был ли у нее кто, к кому она на самом деле сбежала. Все переживал, что я истинная причина ее исчезновения. Быть может, я как-то обидел ее? Или так и не смог сделать счастливой?
Своего ребенка я так и не увидел. Я только знал, что у нас должна была родиться дочь.
В то утро, когда я принял решение жениться, прабабушка Цибац ткала ковер в приданое для моей новорожденной племянницы. Моя сестра привела в этот мир еще одну девочку, став почетной многодетной матерью. И для каждой, Цибац ткала ковер, закладывая в них пожелания счастья и здоровья.
Ее пальцы укрытые тонкой серой испещренной бороздами кожей, под которой так явственно проступали вены, трепетали перед станком. Из-под чохто1 виднелись серебристые волосы, разделенные на широкий пробор. Глаза сохранили зоркость, в них все также читалась ясность ума.
– Хорошо ли ты подумал, мой мальчик?
Я вздрогнул, ее голос точно отголосок древней истории, всегда вызывал во мне трепет. Старейшая нашего рода, еще моя мама называла ее прабабушкой, моя бабушка и ее мать тоже. На самом деле мы не были уверены в том, сколько ей лет, да и она сама не помнила. Глубокое уважение к ее возрасту и мудрости было непоколебимо. Ее слово было решающим, вопреки тому, что она придерживалась старой веры и внушала нам почитание и страх перед выдуманными духами.
Мой отец был ярым противником всего во что верила бабушка Цибац, но даже он не осмеливался перечить ей. И потому после, как я пошел в школу, он просто запретил матери возить меня и моих младших сестер в ее родовой аул, а увозил в свой.
Но после окончания университета, я вернулся в аул матери. Прабабушка Цибац по-прежнему жила в маленьком доме, одиноко стоящем в верхней части аула.
Тогда впервые я встретил Амину и решил, что именно ей быть моей женой. Маленькая, хрупкая, необыкновенная. Она только поступила в медицинский колледж. С той поры все праздники, и каникулы я проводил в горах у прабабушки Цибац. Только бы как можно чаще видеть ее. И вот когда Амина окончила колледж, я заявил о своем намерении старейшей.
– Все ли ты взвесил?
В ее вопросе чувствовалось неодобрение. Каждый мой приезд, она пыталась отвадить меня от Амины. Впервые в жизни, она не запрещала, а пыталась уговорить.
– Да!
– Одурманенному любовью мальчишке трудно втолковать что-то. Но ты еще и мой правнук. В тебе Гунаш течет моя кровь, а значит и моя твердость. Я все надеялась, ты переболеешь этим наваждением. Но, видать, девчонка не так проста.
Жесткие нити войлока в крючковатых пальцах Цибац, превращались в оживших танцоров.
– Я попрошу тебя только раз Кудиэбе2, никогда не говори плохо о ней. Я не потерплю этого.
Прабабушка Цибац, прервала свой танец пальцеткачества, впившись в меня острым взглядом. Сероглазая ведьма, так ее называли за спиной, порой мне казалось, что не зря.
– Ишь какой! Будь осторожен со словами, которыми бросаешься вот так.
Мои щеки загорелись, и чтобы как-то вернуть самообладание, я сосредоточился на замысловатом узоре ковра под ногами.
Цибац вернулась к своему делу.
– За день до того, как твою мать забрали в дом твоего отца. Они с подругами ткали ковер с особенной гостей. Я провожала ее, и на прощание гостья поведала, моя долгая жизнь прервется тогда, когда последний сын моего рода возьмет ту, что счастья ему не принесет, и счастья от него не получит, и только приведет его к концу.
– Опять твои сказки?!
– Я не просто так сейчас тебе все это говорю! Уважение к традициям и прошлому, залог процветания нашей семьи. Женившись на этой девочке, ты все разрушишь. Не будет вам счастья. Ты предназначен другой, а она другому. Это слова Тамиркхо
Я взглянул на прабабушку Цибац, как на умалишенную. Не сказав ни слова, развернулся и вышел из ее дома. Тогда мы виделись с ней в последний раз. Она не пришла на мою свадьбу, сославшись на плохое самочувствие. И вскоре над родным аулом матери разразилась скорбная весть о ее кончине.
Тогда я увидел, как горячо любили Цибац жители, словно она каждому была родной бабушкой.
Я не вспоминал о словах старейшей в первые годы. Ведь я был счастлив, и то предостережение, казалось, всего-лишь предсмертным бредом возможно, слишком долго прожившей старушки. Не вспоминал, до тех пор, пока Амина не исчезла. И уже не мог их позабыть вновь, точно они вжились мне подкорку. Быть может, Цибац была права и я так и не смог сделать ее счастливой. И поэтому она не хочет, чтобы ее нашли.
