Макс открыл глаза, надо было подняться с постели, но тусклое солнце над Лондоном вяло освещало пол его комнаты и нисколько не грело. Вставать не хотелось, хотя часы показывали начало девятого. Он с тоской подумал о родном Балтийском море в литовском городе Паланга, где в это время можно с утра выкупаться и пробежаться по берегу. Конец июля – в Лондоне ещё пару часов будет зябко, и придётся надевать в дорогу ветровку. Голова болела с похмелья. Сейчас он пойдёт в душ, оденется, выпьет кофе и поедет: не на машине – на поезде. В курортном городе Маргите, на северном побережье Ла-Манша опять не избежать выпивки. Он едет на работу: играть в карты. Вообще-то он бармен, но и игрок. С детства жизнь его заставляла хитрить, просчитывать результат действий своих и других, чтобы утвердиться в дворовой команде, а потом и во взрослом мире. Родители его жили своей, какой-то непонятной ему жизнью и редко проводили время всей семьёй. Ему хотелось их любви, внимания, но большую часть времени он проводил с мальчишками во дворе. С ними он играл в карты, часто проигрывал и казался наивным Мишкой-дурачком. Но с лет четырнадцати подросток стал выигрывать у друзей почти всегда. Хорошая память, наблюдательность, быстрая реакция помогали ему. Хотя товарищи думали: просто дурачку везёт. Его прозвали Джокер. Дурачок или мудрец – этого не понимал никто. Да и сам он забыл, каким был, и не задумывался, кто он есть сейчас. Он усвоил, что лучше не иметь врагов и не показывать своего настоящего лица. Надо быть хамелеоном: с добрыми надо быть добрым, со злыми – злым, с глупыми – глупым, с умными – умным. Надо говорить то, что люди хотят услышать. Так он и плыл по течению. Он хотел жить весело, беззаботно и ждал, когда же приплывёт золотая рыбка и предложит исполнить его желания. Пожалуй, пока он и сам не знал этих желаний, но золотую рыбку ждал. Он был обаятелен, любил балагурить и быть в компаниях, но всегда уходил, когда вдруг кто-то пытался проникнуть в душу. Девушек он не воспринимал серьёзно. И мстил, если его не любили: провоцировал конфликт, незаслуженно мог обидеть и хлопал дверью, или неожиданно оставлял их, ничего не объясняя. Это началось тогда, когда его мать бросила отца. Она стала известным юристом, а отец работал простым механиком. Мама была всегда занята, а папа пил часто и много. Мать не стала отца спасать, она просто нашла другого мужчину, не спросив разрешения у Мишки. Отец скоро погиб, а Мишка уходил с уроков и проводил время с друзьями. Воспитанный интеллигентный мальчик стал ругаться матом, курить траву, пить водку и еле-еле закончил школу. Когда ему исполнилось 18 лет и стало противно от самого себя, он уехал со своим другом Альгисом в Англию. Единственно, что друг знал хорошо, это английский язык. Родители Альгиса жили заграницей давно. Альгис несколько лет учился Лондоне и приезжал часто на каникулы в Литву. Говорил он с Мишкой только по-английски. Ему так было уже легче. И вот теперь Мишка уже десять лет в этой стране. Здесь он давно не Мишка, а Макс. И только, когда он изредка звонит матери, то слышит свое имя: Мишенька, Мишка мой плюшевый, ласковый мой и нежный. Как ты там? Он не слушает, что она говорит. Ему представляется белая скатерть, полевые цветы в вазе, чистые салфетки, ножи и вилки на столе, его маленькие детские тарелка и чашка, тонкие летящие мамины руки и запах водорослей из открытого окна. А потом отец берёт его за руку, мама надевает зелёное шёлковое платье, и они вместе идут к морю. И так хорошо всем и весело. В этот момент Мишка всегда кладет трубку, иногда, не попрощавшись.
Наконец, он откинул одеяло и пошёл варить кофе. На постели осталась маленькая, свернувшаяся калачиком, как котёнок, девушка. Малышка натянула на себя одеяло, но не проснулась, наверное, знала, что кофе ей в постель не принесут, на прощанье не поцелуют, и спокойно спала. Кем она была ему? Просто девушка с Родины. Ей казалось, что она любит его. Макс звал её Лорчик. Он мог не заходить к ней неделями и не звонить. Временами он был нежен и ласков, а назавтра – холоден и неприступен. По вечерам они часто ходили в разные клубы, а если были вместе, то он больше был занят друзьями, чем ею. Он открыто подчёркивал свою свободу и давал эту свободу подруге. Иногда её бесила его независимость, и тогда они надолго ссорились. Ей хватало того, что Макс слал поцелуйчики в вайбере, говорил нежные слова, назначал свидания, хотя потом напрочь забывал обо всём этом. Такая у него была игра. А Лорчик верила, что это правда. Ей нравилось в это верить. Ей было позволено заходить через окно в его квартиру, и изредка она это делала. Лорчик звонила ему, убеждалась, что его нет дома, бежала к нему, влезала в окно и ждала. Порой Макс приходил рано, порой ночью, порой вообще не появлялся. Девушка была весёлой, беззаботной, и не строила никаких планов; прибегала к нему, когда он звонил или звал, и уходила, не прощаясь. Сейчас, когда она выспится и захочет уйти, то просто вылезет в окно и плотно его закроет с той стороны. Ключа от его квартиры у неё не было, а окно никогда не закрывалось на ключ. Кто тут догадается зайти в этот маленький заброшенный дворик в лабиринте улиц пятой зоны Лондона? Так Лорчик уже не раз делала, и Макса это вполне устраивало.
