Советская литература – это жесткие идеологические установки. Теория реализма – антиреализма: реализм считался основным методом писательства, правильно, цело и правдиво изображающим жизнь.
Романтизм, как кривая картинка в мире. Экстравагантное искусство и буржуазный индивидуализм. Романтизм и реализм находит полный синтез в творчестве Ч.Диккенса, В.Гюго. Французская революция, воскликнут многие – вот твой романтизм! В России придерживаются нейтральной или отрицательной позиции, если ты связан с романтизмом.
Но к счастью ныне, романтизм не имеет отношения к Французской революции. Романтизм сейчас, как направляющее и объединяющее звено, между буржуазией и пролетариатом временных контекстов. Если возможно, так выразится в отношении романтизма в России. Особая философия, так сказать, обладающая ценным содержанием. В обще романтики – это иррационалисты. Мистическое познание мира, интуиция вот и есть романтизм. Сейчас в новой России грандиозностью станет трансформация романтизма русской одухотворённостью. В общем, об этом можно разговаривать долго, оставайтесь романтиками в самых сложных для вас ситуациях. Из вас получится потрясающий художник, если сейчас вы живёте в России.
Общество России выросла довольно закованном куске металла состояние тела и души.
Интеграция новых технологий в жизнь, каждого маленького человека – изменит его жизнь. Мы оставим тесный субъективный мир, который был у наших родителей в девяностых годах и ранее. Новый мир будет трансформировать мышление людей, и делать из них поколения новых культурных ценностей.
Полезно? Сказать, что нет, ничего не сказать! Спираль культуры будет виться громко, вокруг глобальной сети интернет. Мы не сможем остановить проникновения новых видов традиционных впечатлений. Романтизм изменил состояние Европы, но его способность создавать кривую и есть, хорошее начинание для отличной демократии.
Возможно, России не нужна, новая культурная трансформация, а только изменения направления романтизма – своим менталитетом. Каждая страна мира, принимает романтизм, и создаются свои традиционные впечатления. Таким, образом, сейчас Россия и её народ, находит трансформацию романтизма в социальном мире? Русские, больше используют социальные сети для комунике. Мы реализуем себя, через глобальную сеть интернет и включаем свой мозг по направлениям, выпадающим через предложения новостной рекламы. Трудно представить, какой будет мир.
Я думаю, что режим гетеро сексуальности Россиян изменить своё направления в иную форму. Это будет не
Европейская мода, а нечто иное, не объяснимое. Мы станем иным менталитетом не похожим на другой мир.
Я считаю, что Россия идёт правильно, направление развития общества, как трансформированное сознание.
Мы найдём новую идеологию, что я наблюдаю сейчас.
Социальная идеология войдёт, как танк на улицы России и станет примером для всего мира. У России по всем моим наблюдениям, появится идеология трансформированного социализма. Некий инструмент, которым будет пользоваться не одно поколения. Главное не позволять продавать гражданство и искушать себя Европейским романтизмом, а трансформировать его своим менталитетом…
Начало
Проходящий мимо поток машин всегда заставляет задуматься о своей бесполезности. Когда-то меня не было, и мир существовал. Я думал о ней и каждое утро говорил: «Моя любовь, я рядом», – и держал её руку. Чёрный платок, красивая бордовая шляпка. Походка от бедра, вызывающий немного прищур, истый взгляд, каштановые волосы. Марта Луиджи всегда выглядела, как с иголочки или подиума модного показа. Говорят, что сам мэр Ричард Баунсафт предлагал Марте руку и сердце. По принципиальности своей профессии Марта Луиджи отклонила предложение.
Марта Луиджи: Крис! Добрый вечер. У тебя прекрасное настроение? Давно тебя не видела на сеансах, – ответила Марта, скрываясь за тонкой улыбкой.
Кристофер Райс: Прекрасное чувство спокойствия! Сегодня поеду домой и хорошо высплюсь. Давайте начнём наш сеанс.
Марта Луиджи: Мы любим и молчим, собственники человека. Считаем, что любовь – это дар, но забываем самого человека. Мы больше всего хотим любить, но не быть любимыми. Человек рядом растворяется в пространстве, и мы ставим жирную точку.
Кристофер пристально всматривался в стакан, стоящий на столе Марты Луиджи. Обычный пустой стакан, который хотелось наполнить.
Марта Луиджи: Кристофер, у вас есть совесть?
Кристофер Райс берёт бутылку виски с полки бара и, подойдя к столу в своём пиджаке, поправляя очки указательным пальцем, наливает чуточку виски в стакан.
– Моя совесть на дне этого стакана, совсем мало!
Одним залпом выпивает виски.
Марта Луиджи: Да вы бессовестный, Кристофер!
Кристофер Райс: Марта, я смотрел сегодня передачу про маленьких наркоманов, как родители, которых они так любили, становились для них неким кошельком. Родительский кошелёк для очередной дозы! Марта, почему я не могу забыть тот день, почему в моей голове вертится шприц?
Марта Луиджи: Мы многое воспринимаем как правило. Если случилось, значит, так и должно быть. Многие вещи действительно от нас не зависят, Кристофер. Но твой бокал, из которого ты выпил виски, мог быть полным. Я знаю Джейн Морис – советую перестать с ней общаться.
