Глава 1
Изба деревянная из бревна толстого и прочного стояла на окраине леса зачарованного, где погост древний с крестами простирался до самого неба черного. В той избе старуха дряхлая — ведьма темная — варила зелье, исцеляющее от хвори заразной, которую сама же на род людской посылала, а потом за серебро и медь снадобье от нее продавала. Пополняла свой сундук деньгами всякими и драгоценностями, что приносил народ местный за лекарство жизненное. Ни бога, ни черта не боялась ведьма проклятая. Творила она дела свои злобные, не жалея и дитяти малого.
Крутила в руке костлявой сосуд прозрачный с пыльцой лунной, да недолго любовалась светом божественным. Всыпала каплю малую, что золотом сияла, в отвар тот. Тут же вспыхнуло пламя над варевом. Забурлила и зашипела жидкость, словно лава тягучая, а после вмиг стихло яркое зарево, словно факел потухший.
Закряхтела довольно старая, закрыла сосуд с пыльцой пробкой серебряной да пнула ногой кота черного, который рядом крутился. Тот недовольно оскалился, зашипел и под лавку спрятался. Поплелась колдунья медленно к сундуку с сокровищами, чтобы спрятать надежно золото лунное. Но не успела она драгоценность свою скрыть за крышкой тяжелой, как вдруг скрипнула дверь массивная, а после с грохотом отворилась створка дубовая. На пороге стоял молодец высокий и сильный, и одет был в плащ черный. Скрывался лик его за капюшоном кожаным, а когда откинул он накидку с головы своей, тут и ахнула ведьма старая. Выпустила из рук кривых сосуд с пыльцой лунной. Разлетелось стекло чистое по полу, да рассыпалась пыль драгоценная. Осветила светлицу убогую с кореньями и травами, под потолком низким висевшими, где паутину тонкую вязал паук длинноногий.
Уставилась ведьма на молодца грозного глазами испуганными, и задрожали руки корявые с когтями острыми.
— Чего смотришь, ведьма проклятая? Аль не ждала вовсе посланника? — говорил он голосом грубым. Захлопнулась за ним створка тяжелая, будто сзади мужа молодого был кто–то невидимый.
— Демону высшему из ада огненного завсегда рада я! Да только неожиданно появился ты, Радонан. Испугал старуху древнюю, вон теперь как пальцы дрожат костлявые! — отвечала ему ведьма проклятая, да на пыльцу лунную невзначай поглядывала.
Поднял стекло Радонан, у ног его лежащее, и загорелись глаза демона огнем красным.
— Давно ль ты, старая, пыльцу лунную собираешь? Не на холме ли зеленом и проклятом?
— Почто же ты, Радонан, во мне сомневаешься? — Ведьма лукавила. — Веками многими хранила я золото лунное!
Почуял демон неладное, говорила неправду старуха дряхлая. Подлетел тогда к ней Радонан, словно по воздуху, да схватил ту за горло тонкое рукой сильной. Захрипела ведьма проклятая, глаза выпучила, потому как задыхалась от натиска демона, но говорить правду не собиралася.
— Хрипи же ты, кляча старая! Ведь вот–вот к отцу моему отправишься, будешь гореть в геенне огненной до самых костей человеческих! — грозил ей Радонан и ждал правды истинной о пыльце лунной. — Говори же, ведьма проклятая, и тогда твой век продолжится. Сможешь дальше творить дела свои темные, да сундук огромный с деньгами людскими наполнишь до краев.
Поняла тут старуха, что нет ей спасения, опечалилась. Пришлось поведать демону высшему, что золото лунное вновь на холме проклятом появилося. Что богиня Луна в ночь темную пробилась лучом ярким сквозь тучи плотные и посеяла семя единственное на том же месте, где когда–то распускались цветы лунные.
Ухмыльнулся тогда радостно Радонан, загорелись глаза его чернотой адской. Отпустил он колдунью проклятую и покинул светлицу убогую, словно и не было его вовсе в избе ведьминской, словно померещился он старухе дряхлой.
Полыхали кострища высокие, жаркие в мире нижнем, где горели души грешные и проклятые. Шел мимо пламени яркого Радонан, ликовало в груди его сердце каменное, что узнал он о холме том проклятом. Теперь же предстанет в глазах повелителя сыном значимым.
Восседал демон–царь на троне высоком из костей человеческих, да в глазах его черных, словно бездна земная, отражался огонь пламени адского. Склонил низко голову Радонан перед своим повелителем в знак уважения глубокого.
— С чем пожаловал, сын мой Радонан? Аль узнал наконец о цветке том загадочном? — молвил царь демонов голосом низким, что заставил дрожать воздух, пропитанный гарью вонючей.
— Рассказала мне ведьма старая о холме зеленом и проклятом. Есть все же там жизнь единственная. С твоего позволения, царь–батюшка, я добуду цветок тот лунный. И брошу к ногам повелителя лепестки, что подобны золоту драгоценному! — отвечал уверенно Радонан.
— Так не медли же, сын мой достойнейший! Принеси душу чистую в храм дьявола. И тогда будешь вечно обласкан моим уважением великим. Только помни, демон мой преданный: нужно успеть погубить то растение в ночь новолуния. Потому как после него набирается сила в цветке лунная, превращаясь в создание непобедимое. Разума можешь лишиться ты, Радонан, если окажешься на холме проклятом при луне полной, что светит ярко сквозь тучи темные.
Поклонился еще один раз низко Радонан, да поспешно покинул мир огненный, что являлся для демона кровом родным.
