Лисица выбирала жениха.
Хотя сама была ни без греха,
Подчас хвостом туда-сюда вертела,
А отыскать достойного хотела.
Вокруг неё крутилась женихи,
Но для Лисицы были все плохи.
Что за жених Медведь, возьмём к примеру?
Ведь у него ужасные манеры!
А Волк так зол, к тому ж ещё и груб,
И на добро чужое точит зуб.
Кот мелковат, зато на вид красивый,
Но по весне уж чересчур блудливый!
Пёс целый день то лает, то рычит.
И дело, и не дело – всё ворчит!
А у Шакала аппетит ужасный,
Да и связаться с ним весьма опасно!
Вот Лев, наверно, был бы ей под стать.
Но где ж в лесу его Лисице взять?
Так женихов она перебирала
И вскоре всех до одного порастеряла.
Теперь прибился к ней бродяга Лис,
С ним покатилась по наклонной вниз.
В курятнике беда с Лисой случилась —
Она хвоста пушистого лишилась.
Но будет ли теперь кому нужна
Бесхвостая капризная жена?
Поэт зимой за Бабочкой ухаживал,
Писал стихи ей, крылышки разглаживал,
Вот только покормить её забыл,
А уверял, что он её любил.
Хоть Бабочка воздушна, эфемерна,
Ей кушать тоже хочется, наверно.
И что бы там ни сочинял поэт,
В живых красавицы теперь уж нет.
Не от любви несчастная засохла —
От голода она, бедняжка, сдохла!
Читатель мой, чтобы не быть беде,
Пиши стихи, но помни о еде!
Ещё не нагулявшись всласть,
Решил жениться наш Карась.
В любви он был несмелым,
А в жизни «мягкотелым».
Невест вокруг хоть пруд пруди,
Любую здесь он мог найти,
Но он во всей округе
Не отыскал подруги.
Попал случайно в Интернет —
Каких невест там только нет!
И там себе на горе
Увидел Щуку вскоре.
Хотя зубастая она,
Зато прекрасно сложена.
И к Щуке в тот же вечер
Карась поплыл на встречу.
Куда жених исчез потом —
Никто не ведает о том.
Но вы по Интернету
Найдёте Щуку эту!
Утюг влюбился в белую Рубашку,
Казалась Утюгу она милашкой.
И раз Рубашку сшили из холста,
Была она красива, но проста.
Сначала с ней Утюг неплохо ладил:
Ей рюшки и оборки часто гладил.
Был и Рубашке дорог милый друг —
Блестящий электрический Утюг.
Могла б сложиться неплохая пара,
Когда б Утюг пускал поменьше пара,
И вмиг не раскалялся докрасна,
Коль в чём не угодит ему она.
Но, к сожаленью, белая Рубашка
Частенько становилась замарашкой,
А этого терпеть не мог Утюг
И скоро гладить стал её подруг.
Самой Рубашке, это, очевидно,
Досадно было и до слёз обидно.
Желая не делить его ни с кем,
Не видела она своих проблем.
Скандал однажды учинила жуткий:
Вспылил Утюг при этом не на шутку,
Себя проконтролировать не смог
И в ней дыру огромную прожёг.
А может быть они смогли бы ладить,
Когда б её пришлось пореже гладить.
Но хоть из шёлка б он жену нашёл,
Ей тоже было б вряд ли хорошо.
Рубашка из любого материала
Для Утюга не станет идеалом!
Хотя пред ней, быть может, до поры
Свои он будет сдерживать пары!
Чтобы быть у всех в чести,
Лапти Гусь решил сплести
И потом среди пернатых
Этим славу обрести.
Рядом с птичником овёс
У людей на поле рос.
От овса потом остался
Там соломы целый воз.
И поскольку наш Гусак
Был в плетенье не мастак,
Из соломы сплёл он лапти,
К сожаленью, кое-как!
Предвкушая свой успех,
Открестился Гусь от всех.
Он напыжился, надулся,
Загордился, просто смех:
«Куры, гуси, индюки —
Все сплошные дураки!
Если лапти я надену,
Жить мне с ними не с руки!»
Но случилась вдруг беда:
Как дошёл он до пруда,
Развалились его лапти,
Размочила их вода.
Так бывает, что порой
Оконфузится герой:
Или обувь из соломы,
Иль штаны его с дырой!
Я не смею дать совет,
Лапти Вам плести, иль нет.
Может, тоже не поднимут
Лапти Вам авторитет!
Такое может лишь во сне присниться:
Гусь и Свинья решили пожениться.
Поднялся на дыбы весь птичий двор:
«Такой союз для птичника позор!
Наш род идёт от Ромула и Рема,
Но не было пока такой проблемы!
Есть для свиней неписаный закон:
Они годны на мясо и бекон.
Как можно нашей благородной птице
С какой-то там Хавроньей породниться?
Не пустим мы на птичий двор свиней!
А если хочет, пусть уходит к ней!»
С позором Гуся выгнали из дома:
Не нужен ни родным он, ни знакомым.
С Хавроньей он в свинарнике живёт,
Среди пернатых чудаком слывёт.
Но говорят, что многие видали,
Как Гусь с Хавроньей по небу летали.
Выходит, что бывают чудеса:
Любовью покоряют небеса!
Своей игрой гордилась Балалайка:
Она была уверена, зазнайка,
Хоть у неё всего лишь три струны,
Но восхищаться ею все должны.
В деревне только свадьбы да поминки,
Лишь иногда бывают вечеринки.
Решив, что жизнь её не удалась,
Она в столичный город подалась.
Но, к сожаленью, на хвастунью эту
В том городе большого спроса нету.
В фаворе пианино да рояль.
Не стоило трястись в такую даль!
Здесь столько всевозможных инструментов:
Все, по сравненью с ней, интеллигенты.
Куда б ни сунулась – везде её взашей,
Она в почёте, разве, у бомжей.
Однажды её кто-то видел, вроде,
В метро или в подземном переходе.
К тому же говорят, она больна,
И у неё теперь одна струна.
Порой и среди нас бренчат зазнайки
Похожие на эту Балалайку.
В деревне им и слава и почёт,
А в городе навряд ли кто их ждёт!
Иголка с Ниткой вместе жили дружно,
Работу выполняли так, как нужно.
