Максим сегодня очень сильно припозднился на работе. Было уже два часа ночи. Темно. Он вошел в дом, поднялся по лестнице и пошел к лифту. Рядом с кнопкой стоял мужчина. Он уже ждал лифт, который сейчас спустился с верхних этажей и открыл двери.
Оба вошли в лифт.
Максим нажал на цифру 12, другой мужчина – на цифру 13.
Максим стоял, чуть опустив голову. Он устал, хотел спать. Сегодня у него был трудный день, как впрочем, и все остальные.
Вдруг лифт резко остановился.
– Что это? – спросил Максим.
– Похоже, что мы застряли, – ответил его коллега по несчастью.
Он стал нажимать на кнопку связи с лифтером, но эффекта не было никакого.
Максим достал свой телефон и только сейчас вспомнил, что тот разрядился, когда он еще разговаривал по дороге домой со своей невестой.
– У вас есть телефон? – спросил Максим.
– Есть, но он разрядился. Я надеялся на ваш, – улыбаясь, ответил парень.
– И что же теперь делать?
– Ждать, когда люди начнут хлопать дверьми и выходить из своих квартир. Кричать сейчас бесполезно, т. к. все уже спят.
– Да, уж.
– Андрей, – сказал Андрей, протягивая руку для приветствия.
– Максим, – ответил Максим, пожимая руку.
– Ты чего так поздно?
– На работе задержался.
– Да, работа – это важно.
– Да уж. А ты тоже с работы?
– Я? Я нет. Я – вольный орел, – улыбаясь, сказал Андрей.
– Вот как? И чем же ты занимаешься? – спросил Максим.
– Я бы сказал…, – Андрей немного задумался. – Я бы сказал, что я – художник.
– Вот как? Ты пишешь картины?
– Не совсем, – уклончиво ответил Андрей. – Скорее я пишу человеческие судьбы.
– Значит ты писатель?
– Писатель? – подняв брови, переспросил Андрей. – Ладно, давай будем считать, что я занимаюсь творчеством, – улыбаясь, ответил он.
– Хорошо, – усмехнулся Максим. – То есть получается, что ты – творец?
– Творец? – задумчиво и тихо, будто уйдя в себя, повторил Андрей. – Ты, знаешь, а ведь ты прав.
Андрей вглядывался в лицо Максима, затем вдруг быстро заговорил.
– А я просто гулял. Поругался со своей подружкой, было совсем плохо, поэтому вот решил прогуляться. Но сейчас уже пора бы домой, а то она нового ухажера себе в два счета найдет.
– И зачем тебе такая?
– Какая такая?
– Ненадежная, – ответил Максим.
– Почему ненадежная. Очень даже надежная, просто она не из тех, кто сидит и ждет у окна. Понимаешь меня?
– Понимаю.
– Ты чего такой кислый.
– Знаешь, я устал. Работы много было в последнее время.
– А-а-а, – протянул Андрей. – Ты на какой этаж едешь?
– На двенадцатый, – ответил Максим.
– А я на тринадцатый. Моя девушка не хотела жить на тринадцатом этаже, но я настоял.
– А почему она не хотела?
– Ну, знаешь, типа чертова дюжина, плохое число и так далее.
– Она у тебя суеверная?
– Немного есть. Удивительно, да. Она верит в Бога, но при этом верит во всякие суеверия, гадания и тому подобную чушь.
– Каждый волен верить в то, что он считает нужным, – устало проговорил Максим.
– Да, согласен. Только христианство считает гадание грехом, поэтому здесь наблюдается явное противоречие в ее действиях.
– Так сейчас многие живут.
– Да, я заметил. Верим в одно, второе, третье, а в итоге не верим ни во что. Такое я встречаю сплошь и рядом. Люди берут из каждой идеи то, что им понравилось, возможно, отсекая главную часть, а потом с уверенностью утверждают, что их правда – самая правдивая, – с небольшим негодованием произнес Андрей.
Максим поднял брови, т. к. не ожидал, что разговор потечет по этому руслу.
– Возможно, что то, что они взяли, и было для них самым главным.
– Возможно, – согласился Андрей, – у Николя Рериха есть картина – икона «Матерь мира», на главном плане у нее изображена сама матерь, но внизу по углам видны две фигуры. Если мы оставим в поле зрения лишь, например, нижний левый угол, то мы решим, что матерь мира именно она и есть – темно-волосая женщина, одетая во все темное и смотрящая вверх, потому что никого другого мы не видим.
– Если часть информации кем-то сознательно закрыта, то, да, конечно, ты прав, тот кто увидит эту картину впервые, так и решит, – подтвердил Максим. – Но, если ты видишь, что что-то скрыто, то постараешься это открыть.
– Может быть, но, что, если ты сам закрыл часть картины. Кто тогда может помочь?
– Люди, окружающие тебя, подскажут.
– А, что, если я не верю людям? Бывает же такое.
– Бывает. Но, если ты сам это выбрал, то значит, что тебе это и нужно.
– Не всегда, – покачал отрицательно головой Андрей. – Бывает так, что ты не знаешь о том, что у тебя был более широкий выбор, чем ты это видел.
– Это говорит лишь об ограниченности опыта, а соответственно и моделей, которые можно применить в той или иной ситуации.
– Возможно, – улыбаясь, сказал Максим. – Но бывает и по-другому. Например, если мы дополним картину. Например, добавим в руку матери какую-то книгу, символ или знак, то видеть мы будем уже совсем другое.
– Но это уже искажение.
– Да, – подтвердил Андрей, – Только искажением являются оба этих случая.
– И что? – спросил спокойно Максим. Он жутко устал, ему не хотелось разговаривать, но он понял, что этот человек напротив хочет поговорить.
