Реальной паре, отмечающей юбилей,
Нику и Лои Клист
Оливия Беллами пыталась решить, что хуже: быть захваченной на вершине флагштока или принять помощь, которая прибудет в виде ангелов ада.
Ее план поднять флаг над лагерем «Киога» в первый раз за десять лет казался таким простым и легким. Но кабель и ворот зацепились. Оливия была бесстрашна, она подняла старую алюминиевую лестницу и вскарабкалась на вершину, где и обнаружила, что все равно не может достать до сучка. Вскарабкаться на флагшток было не так уж сложно, но она случайно оттолкнула лестницу.
«Ты идиотка», – подумала она. Это будет долгий путь вниз, а внизу не было бассейна. Старая и ржавая гальванизированная сталь обдерет кожу на руках и на внутренней поверхности бедер, если Оливия просто соскользнет вниз.
Она как раз начала по сантиметру спускаться на землю, когда с дороги раздалось громкое рычание двигателя без глушителя. Она была так перепугана, что почти слетела с флагштока.
«Убирайся, – подумала она и закрыла глаза. – Я могу справиться без тебя, кто бы ты ни был».
Звук двигателя стал громче, и она открыла глаза. Тот, кто вторгся в идиллическое утро, оказался байкером в черной коже, его лицо скрывал черный шлем и очки. За мотоциклом из черного металла и хрома хохолком поднимался высокий хвост пыли.
«Вот удача, – подумала она. – Вот она я, посредине ничего, и меня приехал спасать „Беспечный ездок“[1]».
Ее руки и плечи начали дрожать. Столько часов тренировок в тренажерном зале.
Байкер остановился у основания флагштока и поставил мотоцикл на тормоз. Затем он оглянулся и посмотрел прямо на нее.
Несмотря на рискованные обстоятельства, Оливия забеспокоилась, насколько привлекательно выглядит ее задница с того места, где стоит байкер. С тех пор как она стала взрослой, частенько утешала себя вкусностями, пока не забыла все неприятные клички, полученные в детстве, но она так и не преодолела сомнений насчет собственной фигуры.
«Сделаем вид, что все в порядке», – решила она.
– Привет, – сказала она.
– Привет. В чем дело?
Оливия не могла видеть его лица, но уловила ухмылку в его голосе и поняла, что не ошиблась, когда он добавил:
– Все в порядке, прошу прощения. Не мог удержаться.
Да уж, ничего не скажешь, она очень удачлива.
К его чести, он не заставил ее страдать. Он поднял лестницу и приставил ее к флагштоку.
– Спускайтесь медленно, – предупредил он ее. – Я держу.
Оливия покрылась потом от напряжения. Она спускалась дюйм за дюймом, и в этом трудном пути ее джинсовые шорты не выдержали и, явив миру ее шелковые трусики, задрались. Она надеялась, что он не заметит этого.
– Вы почти дома, – подбодрил незнакомец. – Еще немного.
Чем ниже она спускалась, тем роднее казался голос незнакомца. И когда ее ноги коснулись нижней ступеньки лестницы, у нее появились серьезные и нехорошие предчувствия, связанные с этим парнем. Она не была здесь целый год, и лагерь стал воплощением ее самых диких мечтаний и самых ужасных кошмаров. Она никого не знала в этих горах, в этой пустыне… но так ли это?
Она лихорадочно соображала, что сегодня утром как следует не причесалась, не нанесла ни капли косметики. Она даже не помнила, чистила ли зубы. И ее джинсовые обрезанные шорты были слишком короткими, а топ слишком обтягивал грудь.
Спускаясь вниз по лестнице, она понимала, что там, внизу, она будет в лучшем случае смущена, в худшем – унижена. Желая поскорее добраться до твердой почвы, она прыгнула в его протянутые руки. От него пахло кожей и чем-то еще. Ветром, может быть.
Ее мускулы, которые еще мгновение назад были жестоко напряжены, теперь расслабились в изнеможении. Она истратила последние силы, оттолкнув его. Он отошел от лестницы и протянул к ней свои руки, как киборг, ладонями кверху, словно показывая, что пришел с миром. Ладони были огромными, в черных перчатках. Руки Дарта Вейдера. Руки Терминатора.
– Ну хорошо, – сказал он. – Теперь вы в безопасности.
Она прислонилась к лестнице. Когда она посмотрела на него снизу вверх, ей показалось, что земля у нее под ногами дрогнула.
Он был огромный, весь запакованный в кожу, включая джинсы «Ливайс». Она посмотрела на драную футболку, видневшуюся в распахнутой куртке. Его ботинки выглядели так, будто принадлежат человеку, который в них работает. И еще цепи. Она не понимала, зачем нужны эти слепящие штуковины, но они были очень сексуальны. О боже, в самом деле.
